Единственный в мире музей армянских ковров находился в Шуши. Во время последней арцахской войны, за несколько дней до сдачи города, экспонаты музея, хоть и не полностью, но удалось вывезти. С 20 февраля арцахские ковры демонстрируются в Национальном музее-институте архитектуры имени Александра Таманяна в Ереване. 

Выставка вызвала большой интерес у общественности. Коллекция ковров принадлежит экономисту, юристу, уроженцу Арцаха Вардану Асцатряну. Благодаря его усилиям являющиеся визитной карточкой Арцаха ковры ручной работы удалось сохранить и представить миру как арцахскую культуру.  

Г-н Асцатрян, как у Вас возник интерес к коврам? 

В советское время арцахцы замечали, что азербайджанцы ездят по деревням и скупают старые арцахские ковры, либо предлагают обменять их на новые. Я был свидетелем этого явления с детских лет и всегда хотел понять, чем оно обусловлено. Новая волна сбора ковров началась в 1994 году, после первой арцахской войны, когда из Еревана стали приезжать в Арцах за старинными коврами. Их сперва вывозили в Ереван, а оттуда в Америку, Ливан, Турцию и другие страны. И я подумал, что если так будет продолжаться, мы потеряем нашу культуру. Вообще меня очень интересует старина, армянская живопись, но особенно ковры, которые составляют часть нашей культуры. И если бы мы не предприняли шаги по пресечению вывоза наших ковров, то потеряли бы эту культуру. По закону предметы старины не могут вывозиться из страны, однако все закрывали на это глаза. 

Я не знаю, почему власти не придавали значения этому вопросу, поэтому решил сам заняться сохранением нашей культуры и начал приобретать ковры. 

В этом вопросе нам помогли те самые люди, которые скупали в Арцахе ковры с целью их перепродажи. И хотя это был источник их заработка, они понимали, что поступают неправильно. В 2000 г. эти люди присоединились ко мне, и мы начали покупать в селах ковры. Все были полны энтузиазма. Если до этого они работали ради заработка, то потом стали ощущать себя участниками очень важного дела. Даже в Ереване нам продали несколько ковров по приемлемой цене, когда узнали, что мы покупаем их для музея. 

Сколько лет потребовалось для создания Вашей коллекции и когда был открыт музей? 

За десять лет мы приобрели очень много ценных ковров, и 2 сентября 2011 г., в День независимости Арцаха, открыли в Шуши музей. Два года он действовал в доме номер 31 на улице Казанчецоц, после чего мы переехали в дом номер 58 на той же улице. Музею был предоставлен первый этаж. Это было сгоревшее здание, которое полностью отремонтировал проживающий в Москве меценат с арцахскими корнями Каро Саргсян. При это был сохранен исторический облик здания. 

В 2013 г. музей посетил немецкий искусствовед Фолькмар Ганцхорн, который в те дни участвовал в проходившей в Ереване трехдневной международной конференции на тему “Армянский узел: традиции ковроткачества”. Его научная монография “Восточно-христианский ковер” переведена на армянский язык. Исследование Ганцхорна посвящено происхождению ковра, его орнаментам. После ознакомления с экспозицией музея, известный ученый выделил следующий принцип, которым я руководствовался при приобретении ковров: “Ваш музей – единственный в мире, где достоверно известно происхождение всех экспонатов. В музеях других стран можно увидеть более старые и ценные ковры, но их происхождение неточно, поскольку они не были приобретены у первоисточника. Прежде, чем попасть в музей, они переходили из рук в руки”. 

Все знают, что именно этим принципом я руководствовался, когда приобретал ковры, что является наилучшим доказательством арцахского происхождения этих ковров. Если не знаешь семью, то обязательно должен знать село, для музея это обязательный принцип. 

Кто были посетители музея в Шуши? Проявляли ли иностранцы интерес к армянским коврам? Не отождествляли ли они арцахские ковры с азербайджанскими?  

Музей посещали воспитанники детских садов, школьники, по субботам и воскресеньям приводили солдат, приходили находившиеся в Арцахе иностранцы, которых было довольно много. Посмотрев экспонаты и выслушав объяснения, они больше не отождествляли наши ковры с азербайджанскими. Специалисты прекрасно знают, что понятие “азербайджанский ковер” не существует. Ковроткачество недоступно кочевым племенам. Ковер ткут на специальных ткацких станках, которые всегда находятся на одном месте. 

Азербайджанцы пользуются небольшим ручным инструментом, с помощью которого ткут маленькие коврики, чтобы не сидеть на голой земле. У них несколько узоров, которые ничего общего с нашими узорами не имеют. 

Азербайджан вкладывает большие деньги в то, чтобы представить миру арцахские ковры как образцы азербайджанской культуры. Они делают ставку на простых людей, не имеющих представления о ковроткачестве, но специалисты четко отличают армянские ковры от азербайджанских. В музее мы демонстрировали также инструменты, которые используются в ковроткачестве  и дают представление об истории создания ковров. 

Г-н Асцатрян, демонстрировалась ли Ваша коллекция за пределами Армении? Поступали ли предложения организовать выставки в других странах? 

Серьезных предложений не поступало в частности потому, что у нас не было страховой системы. Перевозить ковры было рискованно, а для иностранцев наличие страховки очень важно. Страховой бизнес начал развиваться лишь несколько лет назад. Если поступят предложения, я готов сотрудничать. Азербайджанцы тратят огромные средства на то, чтобы представить наше ковроткачество как свою культуру, но если мы один раз побываем за границей, этот миф моментально развеется.  

Есть ли в Вашей коллекции старинные ковры – например, экспонаты, принадлежавшие меликским родам или известным семьям Арцаха?

В селе Аветараноц я приобрел у одной семьи ковер, который принадлежал роду известного мелика Багра. Этот род известен с 1600-х годов. Ковер роскошный. Созданные в Шуши ковры имеют очень высокое качество, они ткались в хороших мануфактурах и экспортировались только в Европу. Такие ковры сохранились в известных семьях Шуши. Демонстрируемые цветочные ковры сотканы в Шуши. 

Говорят, ковры имеют историю. У кого Вы их приобретали? 

Если хочешь создать музей, нельзя сидеть и ждать, пока люди сами предложат тебе их купить. Но были случаи, когда люди приходили и предлагали свои ковры. Однажды женщина принесла ковер, сотканный в начале 20-го века. Он был не очень хорошего качества, в нем были использованы химические краски, но поскольку она сама принесла ковер, мы его купили. Потом пришли дочь и зять этой женщины и заявили, что мы ее обманули. Я предложил вернуть им ковер. Зять сказал, что вместо этого может предложить другой ковер. Он повел нас в подвал своего дома, где на полу лежал ковер, которому было лет 200, но на нем имелись два поврежденных участка. Мужчина пришел скандалить из-за ковра тещи, а у самого в подвале лежал настоящий шедевр. Он продал нам этот ковер, и я еще потратил 1800 долларов на то, чтобы отреставрировать его. 

Надо сказать, что после приобретения ковра мы держим его 2-3 месяца в фондах, поскольку могут происходить подобные истории. Для нас репутация музея важнее. При покупке ковра мы четко соблюдаем определенные принципы. Люди знают, что я приобретаю ковры для музея, и проблем не возникает. Потом они приходят к нам и очень радуются, видя среди экспонатов свой ковер. 

Удалось ли Вам приобрести все образцы известных арцахских ковров и карпетов? 

Я старался приобретать известные образцы ковров – “Вишапагорг”, “Хндзореск”, “Астхагорг”, “Цахкагорг”, “Цахкац  хачер” и т.д. Самый старый ковер в коллекции относится к 17-му веку. Мы не знаем, какой семье он принадлежал, я приобрел его в селе Шош. Он представляет собой вышивку на шелке. Вообще в селе Шош вышивка очень распространена. Часть местных жителей переехала туда из населенного пункта, расположенного рядом с церковью Ерицманкац, это очень развитые люди. Часть из них – уроженцы города Салмаст в Иране.   

А были случаи, когда музею дарили ковры? 

Ковродел из Еревана подарил нам ковер сумах. Все остальные приобрел я сам. 

Говорят, что Вы долгое время не хотели вывозить ковры из Шуши. Почему? 

Когда ты идешь на такой шаг на глазах у всех людей, они приходят в отчаяние. Кроме того, я до конца не хотел верить в то, что падение Шуши станет реальностью. Но после того, как в конце октября, за несколько дней до вывоза ковров, рядом с музеем взорвался снаряд и в нашем здании выбило все стекла, мы решили эвакуировать экспонаты. Состоявшая из 300 ковров постоянная экспозиция музея включала 80 ковров, их удалось спасти. В количественном плане мы вывезли 70% экспонатов, в качественном плане это составляет 90-95%. В фондах музея осталось 120 ковров. 

Как Вы представляете дальнейшую судьбу музея? 

Музей ковров – оторванная от нас важная составляющая нашей культуры. Я действительно обеспокоен дальнейшей судьбой музея и хочу, чтобы в этот вопрос была внесена ясность. Я обязан сохранить музей, поэтому предложил и министру культуры Арцаха, и здесь, в Ереване, решить этот вопрос. Мне предлагают продать коллекцию по частям, такие предложения поступали всегда. Я сказал, что готов отказаться от указания своего имени, лишь бы сохранить музей. Сейчас ковры правильно хранить и демонстрировать в Ереване.