Бывший депутат парламента Грузии, руководитель ахалкалакского штаба блока “Грузинская мечта” Мелик Раисян, разыскиваемый Интерполом, намерен вернуться в Ахалкалак. Напомним, что в начале августа этого года грузинский суд заочно приговорил Мелика Раисяна к 6 годам лишения свободы. Кроме того, ему надлежало выплатить штраф в размере 10 тысяч лари. Бывший депутат уверен, что дело сфабриковано, и очень скоро его оправдают. Раисян долго время находился в подполье. Ниже представляем интервью с ним. 

В чем конкретно Вас обвинили? С чем был связан этот случай мошенничества?

Это было 26 мая, в День независимости Грузии. Я весь день находился в штабе. Все время звонили из Ахалкалака, СНБ, предупреждали. Потом я приехал в Армению. Вечером 26 мая позвонил заместителю Иванишвили по региональным вопросам, сказал, что примерно в 10 утра буду в Джавахке. Моя жена сказала, что звонят из Грузии. Я взял трубку и услышал следующее: “Вас беспокоит следователь по особо важным делам Генпрокуратуры. На Вас завели дело, сейчас идет суд (в воскресенье, в 11 вечера, да еще в День независимости Грузии ). В настоящий момент суд в качестве меры пресечения выбрал в отношении Вас арест”.  Я сказал, что в 10 утра буду на границе. А он мне: не надо, я Вас просто предупредил. Но я заявил, что еду. Позвонил Гоге Жвания, сообщил, что возвращаюсь, так как им невыгодно мое возвращение – если бы меня поймали, то это вызвало бы широкий резонанс. Они приехали ночью, а я пошел им навстречу. Они сказали мне: тебя  разыскивают через Интерпол.

Была девушка-армянка Мальвина Матаридзе и молодой парень по имени Армен, который занимался лотерейным бизнесом. В 2005 году у него возникли проблемы, и он попросил меня помочь. Я чем смог помог ему. Сейчас они говорят, что я якобы попросил за это денег. Эта девушка, Мальвина, дала показания о том, что я потребовал 50 тысяч долларов. Якобы Мальвина вместе с водителем прислала мне домой 38 тысяч лари (около 20 тысяч долларов), и эту сумму взял мой сын (ему тогда было 11 лет). В суде спросили, где мой дом, она ответила: в Авлабаре. Но я никогда не жил в Авлабаре. Якобы эту сумму я попросил то ли для Вано Мерабишвили (бывший министр ВД), то ли для Амирана Месхели (первый заместитель министра ВД). Они избрали статью о мошенничестве, так как дела по этой статье Европейский суд по правам человека не рассматривает. К тому же человек, приговоренный к 5 годам лишения свободы, не имеет права участвовать в выборах. Они поступили так, чтобы не было политической подоплеки, и организовали все руками армян.

Другое дело касается приватизации здания Дома быта в Ахалкалаке. Здание выставили на аукцион, и его купил заведующий складом моего отца. В 2003 году мой отец умер, заведующий складом продал здание Георгию Мхчяну. А до этого оштрафовали на 40 тысяч лари – якобы нашли женщину, которая открыла в этом здании университет и платила за аренду 20 тысяч долларов в месяц. Интересно, что Георгия судили в Ахалцихе. Но если эта преступная группа действовала в Ахалкалаке, при чем тут Ахалциха? Аукцион проводил председатель ахалкалакского суда Арарат Есаян, он же продал это здание с торгов. Если это была преступная группа, значит риски содержат также государство и тот, кто проводит аукцион. Если это дело якобы было возбуждено в 2005 году, тогда почему в 2006-ом Саакашвили подарил мне тбилисское депо –  территорию в 7000 кв.м с тем, чтобы я нашел инвесторов? А там жили 48 семей беженцев. Я привез инвесторов из Армении, чтобы они развернули бизнес, построили Дом армяно-грузинской торговли. Но приехавшие из Абхазии 48 семей не покинули эту территорию. Почему президент выделил мне (преступнику) помещение? Потом меня оштрафовали за то, что я не смог использовать то, что дал президент. Амиран Месхели (первый заместитель министра ВД Грузии) вызвал меня к себе по этому вопросу и продержал 3 часа. Потом оказалось, что там ждал и Вардан Айвазян. Он увидел меня и очень удивился: «Брат, ты тоже здесь?» Я говорю: «Что ты удивляешься, я уже 13 лет здесь депутат. А ты что тут делаешь?». Он ответил, что приехал по делу.   

Вы долгие годы работали с командой Саакашвили. Почему решили перейти на сторону оппозиции и вступили в “Грузинскую мечту”?

Я не был членом правящей партии и в парламент прошел не по их списку. В 2003 году сложилась очень интересная  ситуация. В Джавахке партия Саакашвили не имела ни опоры, ни штаба. Штабы были у партии Зураба Жвания – Бурджанадзе-“Свободные демократы”. Это я открыл в Ахалкалаке и Ниноцминде, и в списке партии я был на 20-м месте. Когда партия потерпела поражение, был составлен единый список, в котором я вновь занял двадцатое место. Но в партии Саакашвили я не состоял и руководителем ее штаба не был. Сперва появились различные фракции, но потом создалась одна фракция, и мне пришлось войти в нее. Говорили, что осуществят в Джавахке реформы, будут вести агрессивную политику. Дали список из 50 имен, которых должны были судить. Там были люди из “Единого Джавахка”, Ваагн Чахалян и многие другие. Мой брат уже не был прокурором. Мне сказали: давай назначим твоего брата начальником полиции. Я и тогда заявил им: я не киллер, я могу сотрудничать с людьми, а если хотите проводить реформы, то проводите сами. Я всегда был из команды Зураба Жвания. Мысли Жвания о национальных меньшинствах были близки мне. Он говорил, что посредством модели Джавахка надо добиться спасения Грузии. Дел было много, но не было дорог, электричества и т.д. Он говорил: это единственный путь, который позволит народам Абхазии и Осетии понять, что мы не притворяемся. А Саакашвили ассимилировал. Для армянского народа хуже Саакашвили никого не было.  

Тогда почему Вы столько лет работали с ним?

Я с ним не сотрудничал. Всех моих родственников лишили бизнеса. Закрыли заправочные станции моего отца, оштрафовали на 200-300 долларов. Об этом знают все. Я всегда был против них. После смерти Зураба я перестал заниматься активной деятельностью. У меня никогда не было экстремистских мыслей – отделиться, объединиться... Этими сказками занимаются люди, которые хотят за чужой счет быстро и без затрат реализовать свои амбиции. Но это не имеет будущего. В 21-ом веке говорить об этом значит тратить время впустую. Из создавшейся ситуации надо извлекать максимальную выгоду, то есть должно быть хотя бы местное самоуправление, что гарантировано Конституцией, но не работает.   

Никому никогда не приходило в голову, что возможна подобная экспансия азербайджанцев в Джавахк. Это не только антиармянская, но и антигрузинская политика. Это программа, разработанная Алиевым. В результате строительством в нашем регионе железной дороги фактор армян сведется к нулю. Миша (Саакашвили) сделал это с большим удовольствием. Ему, конечно, помогли оттуда (из Армении). Некоторые здешние структуры хотели построить в Джавахке тюрьму. Кое-кто с большим воодушевлением помог, чтобы митинга или чего-то другого не было. Что касается сторонников Ваагна, то они были молоды. У самого Ваагна очень много хороших качеств. Я его сторонник, я должен помочь, чтобы он вышел из тюрьмы.      

Что Вы собираетесь делать?

Раз уж я влез в такие дела, значит что-то знаю. Обвинения, по которым его посадили, были безосновательными, сфабрикованными. Ваагн должен выйти на свободу. При этом они были против меня, приходили, кричали... Я говорил им: ребята, вы еще молоды, не понимаете.  

Вы знакомы с программой строительства ГЭС на реке Парвана? Что она даст местным жителям?  

Я говорил , что пока муниципального договора не будет, согласия не давайте, потому что нашу землю, наши пастбища, экологию – все  испортят. Конкретно сколько рабочих мест будет для армян – 30%, 40%? Сколько? Более мощных ГЭС, чем эти, в Грузии нет. Во-первых, там уже нельзя будет жить. Примерно 1/3 уже построена. Было предусмотрено 4 каскада, но ограничатся двумя. Эти ГЭС принадлежат туркам. А почему не объявили тендер, чтобы все приняли участие? Пусть выиграли бы японцы. За 5 лет Азербайджан вложил 3 млрд долларов. Как можно допустить, чтобы железную дорогу на территории Грузии строили азербайджанцы. Я тогда сказал президенту, что все, что он делает, - это  терроризм. Можно постоянно сжимать пружину, но она в конце концов или лопнет, или выстрелит обратно.

А почему Вы не выступили против этих проектов, не предприняли шаги?

Как я мог выступить против? Во-первых, общественность вообще не была проинформирована о том, что эти проекты утверждены, что объявлены тендеры. В 2004-2006 гг., когда я знал об этом, мы не позволили. Они начали в 2007-ом. Отсюда не поддержали. Здесь (в Армении) атмосфера изменилась.

Через десять дней железная дорога начнет действовать. Как только это произойдет, статус изменится: введут в эксплуатацию строительный объект, внедрят антитеррористическую программу, в 50 м от железной дороги проведут колючую проволоку, задействуют частные службы безопасности из Азербайджана или Турции. И все. Поэтому я поставил перед Иванишвили следующие условия: открыть армяно-грузинский университет, пересмотреть азербайджано-турецкий капитал, во всяком случае в нашем районе, увеличить количество рабочих мест для армян, расширить права местного самоуправления.

Конкретно какие права Вы имеете в виду?

Хотя бы по части бюджета. Бюджет Ахалкалака составляет 7 млн долларов. 6 млн 200 тысяч забирают компании Ахалцихи и Адигени – именно они выигрывают тендеры. Пусть дают местным фирмам, либо  зарегистрируют те фирмы на месте, чтобы они там же платили налоги.

Не трудно ли депутату-армянину работать в парламенте Грузии?

Очень трудно. Во-первых, проблема языка, во-вторых, подход. Но я особых трудностей не испытываю, так как умею  писать и читать на грузинском, понимаю разговорный язык. Однако на меня очень действует существующее в Грузии плохое мнение об армянах, презрительное отношение к ним. В Тбилиси армянская среда друга, там армяне приспосабливаются.  

Какие вопросы выдвигают в парламенте депутаты от Ахалкалакского и Ниноцминдского районов и конкретно Вы?

Например, когда не было электроэнергии, мы ставили этот вопрос. Вообще депутаты всегда старались донести до центра проблемы своего  района, хлопотать за кого-то и т.д. Одно время трансферты не доходили. Люди по 12 месяцев не получали зарплату, были проблемы с Министерством финансов. Депутаты не имеют отношения к таким вопросам, но нам приходилось этим заниматься.

А вопросы, касающиеся только армян, поднимали? Например, вопрос языка и т.д.  

Конечно, во фракциях проходили слушания. Но грузины вообще очень болезненно и ревниво относятся к языковой проблеме. 

Тем не менее, в свое время Вы были очень пассивны.

Я не мог быть активным, я контролировал ситуацию. Я пошел против них, против этой структуры, государства. Что поделаешь, я выбрал этот путь.

В период, когда Вы были депутатом, оказывалось ли на Вас давление со стороны властей или силовых структур?

Один раз в нашем доме подложили и взорвали бомбу. Первый этаж был полностью разрушен. Это сделали спецслужбы.

Каким бизнесом Вы сейчас занимаетесь в Грузии?

У меня ничего нет.

А на что живете?

Да ни на что, очень трудно живем. Машины у меня нет, езжу на маршрутках. Бизнеса тоже нет. Разве можно заниматься политикой, быть против них и при этом иметь бизнес?

Какие у Вас отношения с Саакашвили?

Саакашвили я не видел два года. В последний раз он звонил мне в 2008 году, ночью, после случая с Гургеном Шириняном. Наверное, ему доложили, и он позвонил спросить, что случилось. Спросил, может ли народ подняться на борьбу. Я сказал, что может.

Как Вы думаете, дело Гургена Шириняна пересмотрят?

Все дела должны пересмотреть и всех освободить в результате активного вмешательства.

Вы сказали, что вернетесь в Ахалкалак. Займете ли Вы там какую-нибудь должность?

Нет, мне ничего не нужно. Я хотел, чтобы мы избавились от них. Я должен заняться органами местного самоуправления. Если мне удастся добиться успеха, то, возможно, я стану председателем сакребуло. А может, и не стану, смотря какая будет ситуация. Я не могу жить в другом месте, я должен вернуться в Ахалкалак.