Ахталинский горно-обогатительный комбинат уже больше трех месяцев не принадлежит компании “Метал Принс”. По словам нового гендиректора АГОК Мартуна Акопяна, владельцем 100 процентов акций комбината сейчас является зарегистрированное в Ереване ЗАО “МАСКО МАЙН”. Директором этой компании является Арман Мартиросян. Имя председателя и собственника ЗАО Мартун Акопян отказался назвать, однако по некоторым сведеиям, компания “МАСКО МАЙН” принадлежит горнопромышленнику Максиму Акопяну. Гендиректор комбината отметил, что эта информация содержит коммерческую тайну. По данным госреестра юридических лиц Министерства юстиции РА, у компании три акционера – Эличка Арутюнян (67%), Лида Арутюнян (8%) и Карине Марутян (25%).

Hetq.am побеседовал с гендиректором Мартуном Акопяном о проблемах, которые копились на Ахталинском горно-обогатительном комбинате на протяжении многих лет.

Какие реформы осуществили Акопяны на Ахталинском горно-обогатительном комбинате?  

За три месяца мы установили новую мельницу, мощность которой составляет около 60 тонн в час. Это дает возможность увеличить производственные объемы комбината. Последние три месяца мы планировали обрабатывать ежемесячно 50 тысяч тонн руды. Данные о количестве обрабатываемого концентрата тоже содержат коммерческую тайну, поэтому я не буду их приводить. Весь механизм ГОК находился в плачевном состоянии. Из-за неправильной эксплуатации рудники были разрушены.

Как компания будет решать перспективные вопросы, связанные с сырьем? 

Компания “МАСКО МАЙН” выделила 60 млн драмов для проведения перерасчета на Шамлугском открытом и трех наших закрытых рудниках. Но мы уже знаем, что имеется трехлетний запас. В случае правильной эксплуатации мы сможем продлить срок использования открытого Шамлугского рудника. На данный момент запаса руды хватит на 5-10 лет.

Проведены ли какие-либо мероприятия для облегчения тяжелых условий труда на комбинате?

С целью улучшения условий труда мы пока сделали немного, мероприятия начнем осуществлять только сейчас. Баня закрытых рудников находится в антисанитарном состоянии, а у шамлугских горняков даже бани не было. За счет нашего комбината я начал подавать им электроэнергию, чтобы они создали на руднике баню. Зарплата рабочих фабрики выросла примерно на 40 тысяч драмов. Сегодня на комбинате работают 700 человек, их средняя зарплата составляет 200 тыс. драмов. 

Какие экологические проблемы достались вам в наследство от предыдущего руководства?

На каджаранских хвостохранилищах проведена хорошая рекультивация. Здесь часть хвостохранилищ находилась в безобразном состоянии. В Ахтале нам многое предстоит сделать. В советское время подземные рудники всегда работали на дотации. Но сейчас этого нет. Если мы хотим работать с прибылью, то должны создать соответствующие условия. В настоящее время мы планируем построить хвострохранилище ниже Чочканского хвостохранилища. Там уже проводятся работы.

Ниже Чочканского хвостохранилища? Но ведь это создаст потенциальную угрозу для железной дороги и реки Дебед…

Знаете, все, что связано с горной промышленностью, содержит в себе угрозы. А что делать, приостановить работу рудника?

Вы хотя бы содействуете развитию местных общин?

Разумеется. Мы поручили нашему отделу кадров брать на работу в первую очередь жителей соседних общин. У нас 320 работников из Ахталы, 80 – из Шамлуга, есть работники из Чочкана. После нашего прихода мы создали 100 новых рабочих мест. Конечно, здесь трудно найти хороших специалистов в сфере горнорудной промышленности. Сейчас я ищу технолога. Я готов платить ему зарплату в размере 1,5 млн драмов.

Г-н Акопян, в Туманянском районе Лорийской области горнодобывающую отрасль контролируют компании группы “Валлекс”. Вы считаете их своими конкурентами?

Мы не можем конкурировать с ними по объемам, но мы стремимся к конкуренции с ними в плане нашей производительности, высокой оплаты труда. Мы хорошо знаем Валерия Меджлумяна. Я помню, когда 10 лет назад мы встретились с ним, он сказал: “Когда-нибудь вы увидите, что я обгоню Каджаранский медно-молибденовый комбинат”. Он, правда, пока не обгоняет, но уже настигает.  

Почему Максим Акопян решил развернуть горнодобывающую деятельность также в Лори?

Максим – горнодобытчик, созидатель. Именно при нем Каджаран добился международногор признания. Агаракский комбинат простаивал, правительство не надеялось, что он заработает, но Максиму Анушавановичу удалось поднять предприятие. работал, Максим Анушаванович очень помогал советами Меджлумяну. Этому человеку дано созидать. Он может наладить производство в одном месте, а потом начать приводить в порядок другой объект.