Героиня нашей публикации, Мери Межлумян, родилась в 1985 г. в Капане. Восемь лет она жила как все дети. А в начале 90-х, когда азербайджанские воздушные силы начали бомбить границы Армении, Мери потеряла обе руки и стопу правой ноги.   

“В моих детских воспоминаниях этот день – 23 июля 1993 г. – остался незаживающей раной. Помню, у нас во дворе была собака, которую я очень любила и которую хотела забрать домой. Были летние каникулы, я перешла во второй класс. Во дворе погладила собаку и подошла к роднику помыть руки. Помню, как протянула руки к воде…” – вспоминает Мери. От удара бомбы она потеряла сознание, а когда очнулась, то увидела страшную картину: “Обе мои руки и стопа правой ноги как будто “оплавились”. Потом мы узнали, что это были кассетные бомбы”.    

Все эти годы рядом с Мери находился ее отец Каро Межлумян. Он дал ей силы противостоять трудностям, встать на ноги, бороться (мать Мери умерла в 2001 г. от лейкемии).

После этой страшной беды Мери полтора года не ходила в школу. Но благодаря усилиям отца и врачей она постепенно вернулась к жизни, начала ходить в школу. Потом поступила в институт, стала экономистом.

“Я благодарна всем, кто дает мне возможность проявлять себя, кто верит в мои силы и принимает меня такой, какая я есть. Юрист Левон Багдасарян дал мне шанс, и я шесть месяцев проработала в юридической конторе “Лев Групп”. Сейчас работаю в Капане. Могу пользоваться компьютером, набираю тексты левой ногой. Хочу сказать, что неважно, есть у тебя руки или нет, есть ноги или нет, главное – это сила воли и желание. И сейчас я считаю себя самым сильным человеком в Армении”,- сказала в беседе с Hetq.am Мери Межлумян. 

Наша героиня, как и почти 50 детей, получивших увечья вследствие Арцахской войны, не признана инвалидом войны, поскольку ни в Армении, ни в Арцахе нет закона, который регулировал бы этот вопрос. Есть закон, касающийся военнослужащих и ополченцев, однако граждане, ставшие инвалидами вследствие военных действий, никаким правовым актом не выделены в особую группу. Поэтому наше государство признает Мери Межлумян всего лишь инвалидом с детства.  

Мери – инвалид 1-ой группы, получает пособие в размере 21.500 драмов. “Много лет мы обращались в различные органы. Мери даже обратилась к президенту страны Сержу Саргсяну с письмом, который написала ртом. Но никакого результата. Нам говорят: она ведь не участвовала в войне с оружием в руках. Понятно, что моя дочь не воевала, но она находилась в военной зоне. Разве сражаются лишь те, кто берет в руки оружие? Если для получения документа мы обращаемся в мэрию Капана, нам говорят: а разве у нас была война? На нас падали кассетные бомбы, ребенок стал инвалидом…”,- с горечью говорит Каро Межлумян. 

15 лет назад Мери дважды ездила в США для протезирования, но сейчас у нее нет такой возможности. Ее периодически оперируют, чтобы удалять растущие кости верхних конечностей. Именно поэтому необходимо постоянно менять протезы. Протез стопы меняют каждые три года, а вот протезы рук давно не менялись. В Армении есть протезы, но они тяжелые и неудобные. “Сейчас в мире появились биоэлектронные протезы. Я не верю, что кто-нибудь откликнется, что будет принят закон, будет решен вопрос биопротезирования за рубежом. И все же я не теряю надежды...”,- говорит Мери.

Она мечтает выйти замуж, родить детей. Мечтает не видеть в глазах ребенка ни одной слезинки. Мери хочет жить в Армении, но, побывав в США, она удивилась тому, какую социальную политику проводит эта страна в отношении инвалидов, как государство относится к таким людям.

Отец  Мери каждый день внушает ей, что они сильны. “Я не прошу подачек. Я хочу, чтобы были разработаны гуманные законы. Но государственным чиновникам живется очень хорошо, и они не хотят думать о других. Я не верю, что могут произойти изменения. Они думаю лишь о собственном кармане, о своих должностях, а таких детей оставили в тяжелом положении. Мне деньги не нужны. Мне лишь нужно обеспечить свою дочь биопротезами. Мы будем продолжать жить скромно, лишь бы дочка не страдала”,-  отметил Каро Межлумян.

А в заключение Мери сказала: “Не хочу, чтобы кто-либо, будь то азербайджанец, русский или человек другой национальности, чувствовал то, что чувствовала и чувствую я”.

Фото из семейного альбома Мери Межлумян