Точка зрения этнографа, общественного деятеля Грануш Харатян об оставшемся без отклика призыве сирийских армян и последствиях такого отношения 

Г-жа Харатян, вчера земляческая организация “Алеппо” с тревогой сообщила о катастрофическом положении армянства в Сирии и обратилась к армянам всего мира с просьбой оказать содействие в деле вывоза сирийских армян из страны. Прошел уже день, однако ни Министерство диаспоры, ни какая-либо политическая партия не откликнулись на этот призыв. Как Вы прокомментируете это молчание?  

Я пока не могу представить, что реакция вообще не последует. Однако перечисленные вами структуры и в целом государственные институты, к сожалению, действуют на нашей территории очень медленно. С одной стороны я уверена, что в настоящий момент у них нет готовой программы, которая позволила бы быстро откликнуться на призыв, что немного странно, поскольку уже несколько лет мы говорим о необходимости оперативно реагировать и иметь программу. В то же время программу нужно было иметь именно для таких ситуаций. Однако отсутствие быстрого отклика означает, что готовой программы нет. Тем не менее, я втайне надеюсь, что этот призыв не останется без ответа. Возможно, и государственные, и различные общеармянские структуры консультируются относительно отклика или предложений. Боюсь сказать, но это может продлиться 4-5 дней, пока мы увидим или не увидим реакцию. Могут быть действия, о которых не говорится открыто. Самый плохой вариант, если мы услышим фасадное выступление  о том, что мы с любовью готовы оказать содействие нашим соотечественникам, однако за этим не последуют практические шаги. К сожалению, я не исключаю такой вариант.     

Не кажется ли Вам, что правительство Армении действительно не имеет программы для этой ситуации, в противном случае она должна была быть уже реализована. До сих пор о катастрофической  ситуации не говорилось, а сейчас буквально до копейки подсчитана сумма, необходимая для вывоза из Сирии каждого армянина.

Ситуация сейчас катастрофическая, причем это происходит не в первый раз. Мы знаем, что к армянам проявляется предвзятое отношение, свидетельством чего является Кесаб, ставшие мишенями армянские культурные территории и т.д. То есть там существует антиармянская направленность. Эти силы тоже понимают, что с реальной армянской территории для сирийских армян нет предложения. 

Во время гражданской войны в Ливане между ливанскими армянами и  Арменией не было такой связи. Кроме того, реальная инициатива со стороны Армении фактически была невозможна. В случае с Сирией ситуация другая. Сейчас Армения независимое государство, которое имеет печальный опыт приема беженцев и может понять, что значит бежать из своей страны. По меньшей мере эти два фактора должны были стать дополнительным обязательством и необходимостью для того, чтобы отклик был гораздо более организованным. Если помните, в первые дни войны министр диаспоры сообщила о том, что они поддерживают связь, что армяне Алеппо отказались покинуть свою родину и что мы уважаем их решение. На самом деле это было хорошим решением, из которого, однако, не следовало, что армянские структуры – будь то официальные институты, традиционные партии, армянская церковь, гражданские инициативы, благотворительные и иные фонды – не должны быть готовы к тому, чтобы с уважением отнестись к просьбе сирийских армян, откликнуться на предсказуемые последствия и выдвинуть свои предложения.,

В результате мы имеем довольно большой отток армян из Сирии, причем смешанное бегство с сирийским населением. И в этой ситуации мы не сможем составить карту распределения сирийских армян, получить представление об их дальнейшей жизни. Исключение составляет, пожалуй, та часть армянства, для которой Армения стала промежуточной территорией, позволяющей обосноваться где-то в другом месте, а также та часть, для которой Армения стала вынужденным или желаемым выбором. Тем не менее, выдвинутые предложения и оказанная реальная помощь – это то, что Армения могла бы предложить в рамках социальной подготовленности, финансовых возможностей, политического видения.

Разве не странно, что этих предложений нет не только у Республики Армения, но и у действующих в Диаспоре традиционных партий, благотворительных организаций, которые были созданы как раз для подобных ситуаций? Я уже не говорю о церкви – объединенное вокруг нее армянство не кричит SOS.

В ближайшее время станет ясно, какой отклик последует на призыв о помощи – SOS. Я глубоко убеждена, что этот призыв не останется без ответа. Я не владею информацией о том, поддерживают ли между собой связь наши армянские организации и как координируется работа их институтов и координируется вообще или нет. Казалось бы, Министерство диаспоры или МИД должны были владеть ситуацией, причем независимо от того, составляет это часть внешней политики Армении или нет, поскольку это касается армянства. Та реакция, которая последует, позволит судить о том, в какой мере были скоординированы эти действия. Однако неизвестный нам отклик на прозвучавший SOS уже вызывает тревогу.