Начавшееся в Армении массовое движение против повышения тарифа на электроэнергию в настоящее время находится в предкризисных трансформациях. К какому окончательному результату оно придет, сказать трудно. Однако, независимо от этого, движение уже дало ощутимые результаты, которые создают предпосылки для формирования нового типа общества, политической культуры и Армении .

1.Движение обострило необходимость изменения в Армении партийной системы. Оно выявило значительную отчужденность партий от общества и, по большому счету, неспособность партий решать проблемы общественной повестки. Движение доказало, что на новом этапе политическая система должна основываться не на “лидероцентризме” или “шефизме”, а на идейных стержнях человекоцентризма и гражданиноцентризма. И если они не смогут совершить этот переход, то либо останутся за колючей проволокой истории, либо маргинализируются. С точки зрения результата это одно и то же.  

2.Движение выявило ключевую необходимость создания механизмов принятия коллегиальных решений и коллегиальной ответственности за политические и гражданские процесссы. Однако осознание этого формируется не на положительной, а на наиболее отрицательной стороне движения. В условиях отсутствия явных лидеров начавшееся 19 июня движение так и не создало четкий механизм принятия решений. Стихийное движение, в конце концов, привело к хаотическому состоянию, основанному на принципе “право принимать решение от моего имени имею только я”, которое может стать одной из основных причин “самоубийства” движения. Самым опасным в этой ситуации является уклонение от ответственности за решения, принимаемые стихийно, на инстинктивном уровне. Именно поэтому после того, как инициатива “Нет грабежу!” покинула проспект Баграмяна, ее трибуну так никто и не занял. Это движение ясно показало, что хотя институт лидера в Армении переживает глубочайший кризис недоверия, ничего другого наподобие действующего по принципам прозрачности и оперативности коллегиального управляющего совета, пока не сформировалось. Без создания такого механизма невозможно добиться какого-либо результата ни в политическом, ни в гражданском полях. В этом смысле движение дало прекрасный урок того, на что в первую очередь нужно обратить внимание при инициировании последующих аналогичных процессов. 

3.Движение позволило преодолеть так называемый “синдром  майдана” и сломать возникшие в отношении него стереотипы как в Армении, так и за ее пределами. Как формальные координаторы, так и в особенности ряды, пытаясь оградить движение от различных спекуляций со стороны геополитических полюсов, изначально сузили содержание движения до социального компонента. Это в каком-то смысле носило искусственный характер, поскольку инициирование движения и адресованные властям требования уже явлются политикой. Тем более, что первоначально говорилось о том, что в случае невыполнения этих требований будет поставлен вопрос об отставке президента. И хотя движение от этого значительно пострадало, поскольку не позволило создать достаточно гибкую среду для развития методологии и требований, однако оно сделало понятной очень простую истину: выдвижение требований и выражение недовольство властями собственной страны вовсе не означают антироссийские настроения или стремление к майдану, как в первые два-три дня пыталась представить акции протеста на проспекте Баграмяна российская пропагандистская машина.

Вопрос, конечно, не в том, как за пределами страны прокомментируют события или в каком свете их представят, а в том, что это может стать причиной вмешательства во внутриармянскую общественно-политическую жизнь. Благодаря благоразумию участников сидячей демонстрации, властей, партий и аналитиков  удалось не допустить превращения Армении в арену политического противостояния Запада и России. Движение показало, что если в Армении и есть источник распространения антироссийских настроений, то это сама Россия со своей болезненной зацикленностью на майдане и управляемой пропагандистской машиной.

4.И, наконец, самое главное: движение выявило огромный мобилизационный и самоорганизующий потенциал общества и особенно молодежи. Такие масштабы движение приобрело не только из-за требования отменить решение о подорожании электроэнергии, но и в результате применения рано утром 23 июня насильственных действий против проводивших мирную акцию на проспекте Баграмяна нескольких сотен молодых людей и журналистов. Это сыграло роль детонатора, способствовав присоединению к борьбе в защиту своих гражданских прав и человеческого достоинства. И несмотря на то, что выдвинутые требования носили сугубо социальный, можно даже сказать, бытовой характер, подтекст движения был политическим. 

Под твердым намерением добиться полноценного выполнения этих требований в завуалированной форме проявилось стремление обречь власть на поражение, навязать ей собственную волю и любой ценой добиться победы, пусть даже в локальном вропросе. Эта цель объединила тысячи людей, которые, несмотря на слабое управление или даже его отсутствие, проявили казалось бы давно утраченные,  беспрецедентные со времен Карабахского движения качества: единство, солидарность, взаимную внутреннюю толерантность, любовь, братство, сочувствие друг к другу. Молодежь, которая обычно ассоциируется с бунтарством, неуправляемостью и романтизмом, проявила удивительную внутреннюю организованность, дисциплинированность и законопослушность,что стало уникальным явлением не только по армянским, но и по международным меркам.

Однако самое важное состоит в том, что народ на проспекте Баграмяна восстановил веру в собственную коллективную способность формулировать требования и добиваться их выполнения. Значение восстановления веры в собственные силы следует оценивать не только в контексте этой отдельно взятой проблемы, но и в долгосрочном разрезе, в качестве крупного вклада в процесс превращения общества в сильный политический фактор. В сложившейся  ситуации любое принимаемое властью неадекватное, идущее вразрез с общественными ожиданиями решение может вновь вывести на улицу тысячи граждан. Для власти это может стать кошмаром еще и потому, что в каждом последующем случае ей придется иметь дело с массой, которая будет все больше и больше политизироваться, приобретать опыт и брать на вооружение все более широкий инструментарий гражданской и политической борьбы. Это делает обязательным формирование здорового формата и культуры диалога между государством и обществом, игнорирование которого станет для властей крайне опасным авантюрным шагом.