HY RU EN
Asset 3

Загрузка

Нет материалов Нет больше страниц

Не найдено ни одного докуметна по Вашему запросу

Марине Мартиросян

Живущие за счет мусорной свалки: “Мы не попрошайки, не воры, нам просто нужна работа…”

Прямо сейчас мой муж и свекровь находятся на нубарашенской мусорной свалке. Собирают для дома еду, вещи для затапливания печки”,- рассказывает мне по телефону Карине. До этого ее голос звучал более бодро. Несколько секунд она молчит. “Карине, вы меня слышите?” – спрашиваю я. Слышится приглушенный плач. “Извините…” – бормочет моя собеседница.

Для семьи Карине нубарашенская мусорная свалка – единственное средство существования. Все, что есть в их доме – занавеси, посуда, покрывала, одежда, питание, старая обувь для затапливания печки,-  найдено на свалке. Муж Карине Норик и его мать Нуне каждый день в 6 утра пешком направляются на свалку, а вечером возвращаются обратно. До свалки доходят за час-полтора.  “Если б не мусорная свалка, не знаю, что бы мы делали”,- говорит Карине.

Цветная стирка, покрытая копотью

Наше такси останавливается на окраине глухой улицы в микрорайоне Нубарашен. Навстречу нам идет Карине. Во дворе висит стирка. У двери стоят детские тазики. В них купаются и дети, и взрослые. Примерно в ста метрах находится туалет, который, по словам жильцов, превратился в общественный.

Одноэтажное строение состоит из двух комнат и балкона. Спальня маленькая, кровати поместились с трудом. Карине улыбается, потом приглашает нас сесть. В доме нет стульев, есть лишь одно кресло. Здесь же находятся кровать и что-то вроде тахты. Карине сразу объсняет: “Это покрывало мы тоже нашли на свалке. Здесь почти все принесено оттуда”. Она вниматиельно смотрит на меня, а я устраиваюсь поудобнее. И только в конце нашей беседы Карине спрашивает, не брезгую ли я у них дома. На вещи в комнате садятся мухи. Мне объясняют, что поскольку они доставлены со свалки, то мухи прилетают на запах.

Карине

Карине Мкртчян 29 лет. Она из села Масис Араратской области. У нее две сестры. Родителей нет: мать умерла в 1999-ом, отец – в 2009-ом. В 2010 г. она вышла замуж за Норика Газаряна, который на 4 года младше нее. После женитьбы Норик четыре раза лечился в психиатрической больнице в Нубарашене и Норк-Мараше. По словам Карине, причиной болезни стали плохие социальные условия. Согласно справке, выданной нубарашенской психиатрической больницей, у мужа Карине умственная отсталость, нервные нарушения. Для получения инвалидности Норику нужно было 21 день остаться в больнице. Но в этом случае семье пришлось бы очень трудно.

У супругов двое детей – 4-летняя Нуне и 2,5-летний Мовсес. Карине – мать-одиночка. В доме прописан также брат мужа. “Это и его дом. Кто я такая, чтобы требовать от него выписаться отсюда. К тому же у него трое детей. Они  живут и работают в хлеве в Джрашене. Что ему делать…” – говорит моя собеседница.

Карине пыталась решить вопрос пособия для детей. Несколько месяцев ее паспорт оставался против долга в магазине стройматериалов. Когда она вышла замуж, дом был недостроен. В магазине Карине попросила дать ей в долг все необходимое для строительства одной комнаты. Долг потихоньку выплачивают за счет денег, которые образуются от сдачи найденных на мусорной свалке цветных металлов. Паспорт мужа взяли против долга в продуктовом магазине. 

Дети

Уже несколько дней Карине не водит дочку в детский сад – у нее нет денег на маршрутное такси. У сына после воспаления легких начался ложный круп. Когда Карине была беременна Мовсесом, ей на четвертом месяце пришлось лечь в больницу, так как из-за недоедания ребенок не набирал вес. Мовсес родился 7-месячным.  

Карине какое-то время работала парикмахером в салоне красоты. Сейчас не может найти работу. “Позвонила в цех по расфасовке кофе. Там спросили, замужем ли я. Узнав, что замужем, сказали: нет, не хотим. Но какое это имеет значение?” – с недоумением спросила моя собеседница. 

Долгое время искали работу и для мужа, но так и не смогли найти. “Нам нужна работа”,- говорит Карине.

Дом с восемью несовершеннолетними детьми  

В сентябре этого года с семьей Карине жила и сестра Норика Нина с шестью детьми. Они переехали из карабсхкого села Атерк. Двое детей имеют языковые и психологические проблемы. По словам Нины, в Карабахе нет специалистов, поэтому им пришлось переехать в Ереван. Сейчас дети ходят в спецшколу, где остаются 5 дней в неделю. Нина устроилась на работу в консервный цех. Говорит, что там производят консервы для солдат. Нина получает 3000 драмов в день, но деньги выдают в основном в конце месяца. Муж и свекровь Нины все еще находятся в Карабахе. Она сообщила, что семьям, имеющим шесть детей, правительство Арцаха дает дом. Им тоже дадут.   

Свекровь Нины работает на дрмбонском комбинате, у мужа сейчас нет работы. “Он занимается огородом. Несколько дней назад прислал нам картошку. Не знаю, что будет... “ – говорит 27-летняя Нина, потом зовет полуторагодовалого Алекса. Дети обнимают мать. “Хочу для них хорошего будущего…”- признается молодая женщина.

Печь потихоньку гаснет. Карине выходит во двор, достает из мешка старые башмаки, найденные на мусорной свалке. В день уходит по два мешка обуви. От сгорающих туфель во дворе летают черные хлопья. Стирка покрывается копотью. “У нас у самих лицо в копоти от этого дыма”,- объясняет Карине.

Дети устраиваются обедать за низенький столик. Карине смотрит на часы. Скоро должна придти свекровь. “Я очень люблю свою свекровь»,- признается молодая женщина. Потом предупреждает: если увидите крысу, не пугайтесь.

По ночам в семье не спят, так здесь много крыс. Муж спит на полу. Несколько дней назад он проснулся от того, что у него на животе сидела крыса. “Ночью мы не спим, боимся, как бы детям вреда не причинили. А летом не спим из-за скорпионов”,- рассказала Карине.

Дети достают из-под кровати банку с зеленой фасолью. Ее нашли на мусорной свалке. Говорят, что на свалке есть специальные дни. «Сегодня, например, привезли конфеты. Дважды в неделю “Гранд Кенди” выбрасывает на свалку конфеты. Мы их тоже забираем. Один раз муж принес сладкую муку, мы испекли хлеб. Хлеб мы печем сами, покупать не можем”,- объяснила моя собеседница. 

Помимо еды мать и сын собирают на мусорной свалке бутылки. Килограмм пластиковых бутылок стоит 15-30 драмов. Один большой мешок заполняется за два дня, и за него платят 1000 драмов. Обычный мешок стеклянных бутылок стоит 250 драмов. По словам Карине, на свалке есть шеф, которому и сдают собранные “трофеи”.

Сейчас на свалке работают человек 20. “Сюда пускают не каждого. Мы слышали, что свалку могут закрыть. Не знаю, что с нами будет. Если закроют, придется перебраться на свалку в Четвертом селе. Но в этом случае нужно будет ехать на транспорте, а у нас нет денег”,- говорит Карине.

В ходе нашей беседы женщина несколько раз подчеркнула, что они не попрошайки. В прошлом месяце написали Сержу Саргсяну письмо, в котором просили помочь найти работу.

“Мы не попрошайки, не воры, нам просто нужна работа”,- повторяет Карине. Потом спрашивает, какой сегодня день недели. Оказалось, что в пятницу в два часа дня им из-за долгов должны отключить электричество. Карине ни о чем не мечтает. Она хочет лишь одного: чтобы дети были здоровы и получили образование.  

Фото: Нарек Алексанян

Комментарии (1)

Marianna
Երիտասարդ կին է, ուրիշ գործ, որ չգտնի, մաքրուհի հաստատ կարող է աշխատել...Հիմա ինձ շատերը կքննադատեն, բայց, մարդիկ ուզում են ոչինչ չանել ու ապրել: Իհարկե, սա չի նշանակում, որ պետությունն ընդհանրապես անելիք չունի:

Написать комментарий

Комментарии, написанные на латыни, не будут опубликованы редакцией.
Нашли ошибку? Выделите ее и нажмите Ctrl+Enter