Интервью пресс-секретаря президента НКР, политолога Давида Бабаяна

Г-н Бабаян, вот уже месяц, как ситуация в Арцахе изменилась.  Что, например, изменилось в Вашей, арцахца,  жизни? 

Кардинальные изменения не произошли, но мы сейчас имеем то, что могло произойти в любой момент. Но у арцахцев, да и у всего у армянства нет ни отчаяния, ни недовольства или пессимизма. Какими мы были, такими и остались. Просто и к работе, и к жизни мы стали относиться с большей ответственностью. Конечно, есть определенные обстоятельства, которые психологически мы воспринимаем тяжело, так как имеем потери. Именно это, пожалуй, является одним из компонентов изменения нашей жизни, когда все армянство скорбит о необратимых потерях.   

Какие упущения у нас были на дипломатическом фронте за этот период?

Не думаю, что на дипломатическом фронте были какие-то упущения… Между прочим, официальный Степанакерт, многие политологи, политические деятели хорошо понимали, что когда-нибудь Азербайджан пойдет на такой деконструктивный шаг. И я думаю, что этот шаг должен заставить международное сообщество одуматься.

Мы как сторона всегда стремились быть конструктивными, разумеется, не забывая о наших национальных интересах и проблемах нашей безопасности. Так получилось, что переговорный процесс сам по себе протекает очень медленно, поскольку Азербайджан чинит препятствия.  То, что Арцах выбыл из переговорного процесса, то, что формат был нарушен, содержало в себе предпосылки для дальнейших неудач. Сейчас же проводимая Азербайджаном политика, 4-дневная война довели переговорный процесс до той точки, когда надо начинать почти с нуля.              

Относительно разговоров о переговорному процессе есть ли у Вас ответ на вопрос, вокруг чего должны вестись переговоры?

Хотя Арцах полноценно не участвует в переговорном процессе, тем не менее, переговоры ведутся между тремя сторонами плюс Минская группа. Азербайджан стремится восстановить территориальную целостность Азербайджанской Советской Республики, что само по себе абсурдно, поскольку нынешняя Азербайджанская Республика отказалась от правового и политического наследия Азербайджанской ССР, но при этом требует восстановления ее административных границ. Мы в переговорном процессе преследуем другие цели: всеобъемлющее урегулирование проблемы, признание Республики Арцах, решение других вопросов, например, уточнения границ.   

Видения сторон кардинально отличаются друг от друга. И переговоры идут вокруг сопоставления этих двух видений, возможно, в направлении поиска золотой середины, что, к сожалению, не получается, поскольку это очень трудно. Мы знали, что так скоро ничего нельзя добиться, но международное сообщество продолжает проводить свою политику и предпринимать шаги в этом направлении. 

А на каком сейчас этапе находится переговорный процесс?

Ситуация почти тупиковая.

Вы считаете, правильно иметь ожидания от международного сообщества?

Международное сообщество должно играть свою роль, но, к сожалению, оно пока не проявляет необходимую принципиальность. Надеемся, пока. 

После четырехдневной войны начали говорить, в частности, о жизнеспособности Казанского документа. Как Вы думаете, какой документ окажется на столе переговоров?

Азербайджан нанес переговорному процессу такой удар, что сейчас акцент надо делать не на реанимировании переговорного процесса (работать в этом направлении, конечно, нужно), а на сохранении мира и стабильности без возобновления переговорного процесса на начальном этапе. Гораздо важнее сохранение мира и стабильности. Только после этого можно будет говорить о реанимировании переговорного процесса.

А в этом случае говорить о каких-то политических сценариях нелогично, поскольку переговоры надо будет начать практически с нуля. И здесь ключевую роль может играть, в частности, внедрение таких механизмов, которые позволят зафиксировать, кто нарушает режим прекращения огня, и по-возможности сохранять его. Это должно стать  основой для создания других компонентов переговорного процесса. Этот первоначальный слой долгое время оставался без внимания, вот почему мы говорим, что надо начинать работать в этом направлении.

Последние 2-3 недели многие, в том числе представители властей РА, начали говорить  о возвращении нескольких районов. Какова Ваша позиция по этому вопросу? Какой копромисс возможен в этом случае?

Философия урегулирования карабахско-азербайджанского конфликта в Минской группе в первую очередь основана на одной важной идее: если не согласовано всё, то не согласовано ничего. Формула состоит в следующем: если хотя бы одна запятая не согласована, значит не согласовано ничего. Все решения должны быть приняты на основе консенсуса. А так называемые документы – это предложения, а не договоры, тем более, что переговорный процесс проходит в искаженном формате, без участия Арцаха. 

Во-вторых, мы выступаем за всеобъемлющее урегулирование, которое должно быть основано на компромиссах. Было время, когда некоторые политические деятели предлагали вернуть тот или иной район, в обмен на что Азербайджан якобы должен был открыть  газопровод или нефтепровод Арцах-Азербайджан. Но это не равноценная уступка, поскольку завтра газопровод или нефтепровод могут закрыть, а мы не сможем вернуть территорию.

В случае с таким агрессором, с таким ненормальным государством гарантии безопасности не работают. Это государство не скрывает, что хочет растерзать, уничтожить нас. Поэтому мы говорим, что возврата к прошлому нет ни в плане границ, ни в плане статуса. Для нас это не вопрос амбиций (между прочим, в свое время об этом говорил и Сахаров), а вот для Азербайджана это вопрос амбиций. Для нас – это вопрос элементарной безопасности. Как может Арцах вернуться к границам 1991 г. или бывшей Нагорно-Карабахской автономной области.     

В этих границах Арцах не сможет существовать, не сможет быть жизнеспособным независимым государством. И это понимают все. Как может Азербайджан завладеть, скажем, Карвачаром, где берут начало 85% водных запасов бывшего НКАО, реки Арпа и Воротан, которые питают озеро Севан, составляющее 80% водных запасов Армении. А если отравят? Тем более, что во время войны они (азербайджанцы) отравили водоводную систему в Степанакарте, а теперь везде заявляют, что в Карвачаре армяне хоронят отходы Мецаморской атомной станции. Это, разумеется, не так, но завтра они могут выбросить там какие-нибудь радиоактивные вещества и заявить: это вы сделали. Вы понимаете, какие проблемы существуют, и никто не сможет обеспечить для нас гарантии безопасности. Мы сами должны их обеспечить.  

Считаете ли Вы вопрос признания Арменией независимости НКР актуальным на данном этапе?

Признание независимости НКР всего лишь вопрос времени. Я согласен с тем, что первой должна признать не Армен ия. Армения может стать первой, если Азербайджан объявит войну или вновь начнет широкомасштабные военные действия. В этом случае альтернативы не будет, но до этого признать могут другие государства. И в этой ситуации Армения, не политизируя столь деликатный вопрос, проявляет в высшей степени конструктивный подход. 

То есть, на Ваш взгляд, вопрос признания Арменией Арцаха не является приоритетным? 

На данном этапе самое главное – сохранение мира и стабильности, обеспеченние нашей безопасности. Признание не может быть самым важным компонентом безопасности. Сколько непризнанных государств, и что, это спасло их от внешнего вторжения? Конечно, нет. То есть первоочередное значение должно иметь обеспечение безопасности. Есть и другие важные вопросы.

Г-н Бабаян, Вы сказали, что переговорный процесс зашел в тупик. С другой стороны, мы часто слышим, что широкомасштабные действия возобновятся. Что вы думаете об этом? Каков выход из этой ситуации?

Выход в том, что мы должны быть сильны. Чем сильнее мы будем, тем меньше вероятность того, что противник нападет на нас. Посмотрите, сколько лет он готовился, более того, где-то недооценил нас, считая, что армяне не сплочены, что они ругают друг друга. Но как же он ошибся! Мы должны быть сильны и готовы защищать нашу независимость и безопасность.