После двухлетнего спора с Генеральной прокуратурой Hetq.am удалось ознакомиться с материалами надзорного производства по делу Согомона Кочаряна, осужденного в 1995 г. к смертной казни за убийство гражданина Ирана и освобожденного в 2015 г. на основании тяжелой болезни (Кочарян умер через 15 дней после освобождения). 

В одном томе надзорного производства отсутствовало содержание, которое обычно размещается на первых страницах, поэтому невозможно было сориентироваться в общем объеме документов. Страницы были пронумерованы каранадашом, так что любую страницу можно было изъять или добавить. 84-страничное производство содержало документы 1995-2004 гг., в том числе два заявления Согомона Кочаряна (они были написаны в 2000 и 2003 гг., когда осужденный проводил голодовку) с просьбой привести в исполнение смертный приговор. Эти заявления Согомон Кочарян адресовал тогдашнему председателю Национального Собрания Артуру Багдасаряну и председателю Комиссии по правам человека при президенте РА Паруйру Айрикяну.

В материалах производства имя прокурора ЖирайраХалатяна, поддерживавшего обвинение в Верховном суде РА, упоминается лишь один раз – в записке судьи Мгера Хачатряна, приглашавшего прокурора на судебное заседание.

“Подозреваю, что материалы надзорного производства были предоставлены уже “откорректированными”, поскольку содержание производства не совпадает с позицией прокурора Жирайра Харатяна”,- отметил представитель организации “Журналисты-расследователи”, адвокат Согомона Кочаряна Гриша Баласанян.

В документальной книге “Прокурор” Самвела Халатяна на 141-143 страницах представлено интервью Жирайра Харатяна газете “Лорийская область” от 14 марта 2014 г., в котором прокурор, отвечая на вопрос, были ли случаи, когда он хотел помочь кому-нибудь в рамках закона, но не смог, и теперь его мучает совесть, рассказал о деле Согомона Кочаряна. Харатян отметил, что был против вынесения смертного приговора и даже написал заявление об уходе, которое вместе с материалами производства представил занимавшему тогда пост генпрокурора Артавазду Геворкяну. Последний, однако, сообщил, что требование о смертной казни выдвинуто Генпрокуратуре на уровне посла Ирана в Армении (убитый был гражданином ИРИ). Посол потребовал приговорить гражданина Армении к смертной казни в качестве компенсации за пролитую кровь. В противном случае он пригрозил поднять политический скандал.  

Докладная защищавшего обвинение прокурора, о которой упоминается и в его интервью, и в книге “Прокурор”, в материалах производства отсутствует.

“Позиция прокуратуры, не желавшей предоставлять материалы надзорного производства, носила произвольный характер. А причина заключалась в том, чтобы не дать возможность найти такие документы, которые могли бы подтвердить позицию обвинителя. “Для нас осталось непонятным, почему прокуратура отказывалась предоставлять эти материалы, если никаких “новых” документов в них не было. В чем тогда был смысл затягивания решения этого вопроса и оспаривания в суде?”- с недоумением заметил адвокат Гриша Баласанян, добавив, что даже после этого решения прокуратура не позволяет другим осужденным знакомиться с надзорными производствами по их уголовным делам.

Напомним, что о предоставлении материалов надзорного производства по делу Согомона Кочаряна мы просили Генпрокуратуру еще в ноябре 2014 г., а в марте 2015 г. направили соответствующие записки. Не получив какого-либо ответа, организация “Журналисты-расследователи” обратилась в Административный суд с требованием обязать Генпрокуратуру предоставить материалы надзорного производства по уголовному делу Согомона Кочаряна. Суд под председательством судьи Лианы Акопян удовлетворил требование расследователей. 

Генпрокуратура обжаловала решение в Апелляционном суде, но получила отказ. Затем последовало обращение в Кассационный суд, который 22 июня вынес решение отказать Генпрокуратуре в принятии жалобы в производство. Спустя 4 месяца после вступления в законную  силу решения суда нам удалось получить материалы производства.

P.S.Сегодня исполнилась первая годовщина смерти Согомона Кочаряна. Он вышел на свободу на основании тяжелой болезни, несовместимой с отбыванием наказания. После освобождения Согомон Кочарян прожил всего 15 дней.