В одном оправдались заявления посредников Минской группы ОБСЕ и представителей ряда международных организаций по поводу 2006 года. Выход из тупика, о котором в армянских и азербайджанских экспертных кругах, говорится давно и постоянно, можно было найти либо в коллективном прорыве и разломе всяческих преград, либо в отступлении от никуда не ведущей дороги и апробирования совсем иных троп. И с первой, и со второй точек зрения 2006 год уже точно не пройдет не замеченным во всей истории переговорного процесса.

Две сенсации в одном «пакете»

До июня 2006 г. многие в Армении, Азербайджане и Карабахе недоуменно пытались угадать, что же такого экстраординарного могло произойти с незыблемыми принципами сторон? Больше всего удивлял однозначный оптимизм посредников, связанный с предвыборным для Армении и Азербайджана 2006 годом. Судя по всему именно в этом году должен был осуществиться прорыв в переговорном процессе, стороны одновременно должны были сделать свой второй и уже более основательный шаг к миру (первый шаг, как известно, был сделан подписанием соглашений по прекращению огня и усилиями по его поддержанию).

Первый раунд переговоров в начале года (февраль, пригород Парижа Рамбуйэ) всплеск эмоций среди «угадывающих» не вызвал. После неудачного второго «захода в окно возможностей» (начало июня, Бухарест), на котором так и не были подписаны уже расширенные, а значит описанные более подробно принципы урегулирования, в азербайджанских и армянских общественных кругах почти уже негодовали по поводу беспочвенного ажиотажа международных сил. То, что ничего уже не может произойти, тогда не вызывал ни у кого сомнения.

Однако в июне сразу две сенсации сделали сами посредники. Во-первых, они, неожиданно для всех обнародовали содержание предложений, тем самым вынудили армянских и азербайджанских переговорщиков конкретно и предметно выступать перед своими обществами и обосновывать причины очередного провала. Это был беспрецедентный шаг, ибо складывалось впечатление, что посредники без согласования со сторонами конфликта, в одностороннем порядке решили изменить характер секретности переговоров и вовлечь в процесс дискуссий общества в целом. А посему, эти дискуссии должны были подтвердить или опровергнуть утверждения переговорщиков о том, что любое принуждение для принятия предложений чревато серьезными внутриполитическими коллизиями в Армении, Азербайджане и самом Карабахе с вытекающими отсюда последствиями: внутриполитические обострения не только ни к чему положительному не приведут в переговорном процессе, но и могут вообще окончательно его сорвать. Такая мотивация на самом деле имела огромное воздействие.

Судя по всему трудно сейчас ответить на вопрос кто больше именно из-за такого опасения был заинтересован не в самом урегулировании, а в поддержании процесса мирных переговоров - армянская, азербайджанская стороны, или сами посреднические державы? Может поэтому наряду с обвинениями своих властей из-за их заинтересованности в имитации урегулирования, в Армении и Азербайджане критиковали и посредников из-за участия в этом имитационном «сговоре». Таким образом, снятие завесы секретности с переговоров преследовало довольно конкретную тактическую цель – выяснить степень полярности мнений в общественных кругах сторон, а главное определить «на местах» потенциал той критической массы, которая может превратить в действительность эти опасения.

Вторая сенсация произошла из-за другого шага посредников. В этом же совместном заявлении они подчеркнули, что не одобренные предложения - самый сбалансированный до селе вариант, где максимально возможным образом учтены интересы сторон (что здесь как никогда раньше мирно уживаются принцип территориальной целостности и принцип права на самоопределение), что воображение посредников на этом исчерпано и их дальнейшие шаги будут зависеть от самих лидеров сторон. Ряд экспертов уже давно говорят, что на самом деле вариантов урегулирования не может быть бесконечное количество, ибо достаточно прочны рамки границ принципиальных разногласий. Однако, с моей точки зрения, главной целью посредников было не только официальное признание этой данности. А то, что нужно было дать ясно понять сторонам три вещи:

1. посредническая миссия ОБСЕ – самый оптимальный формат для карабахского конфликта и заинтересованных в его бескровном урегулировании сторон, отдельных сил и мировых держав,
2. у этого самого оптимального формата больше не может быть таких кардинально новых вариантов, которые будут составлены на компромиссной основе,
3. если «самоотвод» посредников будет принят сторонами, то тупиковость ситуации в карабахском урегулирования будет еще больше усугублена.

А судьи кто?

На фоне активных обсуждений и скрупулезного анализа предложенных принципов, который отражался в армянских и азербайджанских СМИ, остались почти незамеченными такие опасения, какие выражены, например, в заявлении руководителя Кавказской программы Международной кризисной группы Сабины Фрейзер (британская организация): «Посредники впервые заявили о бессмысленности продолжения своей деятельности. Меня очень удивило то, что в Армении и Азербайджане мало говорят об этом. Это означает, что стороны могут вести переговоры самостоятельно. Если США, Россия и Франция отступают, то какие международные силы имеют необходимый авторитет и наделены полномочиями для выполнения посреднической миссии? Я не верю в вероятность появления новых посредников. Мы входим в весьма страшный этап, где между сторонами не будут вестись какие-либо мирные переговоры».

И действительно, не помню, чтобы вместе с определением степени проармянскости или проазербайджанскости последних предложений в общественных кругах конфликтующих сторон также серьезно рассматривались такие вопросы, как: захотят ли сами стороны вести мирные переговоры без посредников, и не будет ли это желание лидеров сторон воспринято по обе стороны противодействия капитулянтским шагом; возможно ли ведение переговоров напрямую в принципе, если учесть то обстоятельство, что карабахский конфликт – это сгусток трудно разрешимых армяно-азербайджанских противоречий с довольно толстым налетом геополитических, несогласующихся пока интересов; и главное, не приведет ли любое изменение заинтересованных «сторонних» стран другими к еще большим осложнениям в переговорном процессе?

До сентября в размышлениях о «ходе конем» стран-сопредседателей Минской группы ОБСЕ превалировали утверждения: это- PR кампания посредников, направленная на демонстрацию своих непрекращающихся потуг для приближения позиций сторон и повышения доверия к их усилиям. Неудовлетворенность посредниками выражалось до этого и армянской, и азербайджанской сторонами. Однако если в первом случае это делалось исключительно на уровне ряда экспертов и отдельных сил, то в Азербайджане недовольства выражались в том числе и на официальном уровне. Следовательно, если это было и PR кампанией, то она должна была адресоваться Азербайджану.

Уверенность в такой адресности укрепилось особенно после того, как в повестку вопросов ежегодного заседания Генеральной Ассамблеи ООН (61-й по счету) усилиями стран ГУАМ был занесен вопрос замороженных конфликтов на пространстве СНГ и их последствии для международной безопасности в целом. Такие попытки были предприняты и прежде (начиная с 2004 года), однако теперь этот шаг расценивался в Армении, да и в европейских структурах как усилия Азербайджана изменить формат посреднической миссии и перенести его в рамки ООН.

Еще в 2001 году, на 56-м заседании ГА ООН подавляющим большинством голосов была принята резолюция о сотрудничестве между ООН и ОБСЕ в области укрепления европейской стабильности как составляющей международного мира и безопасности, но при главенствующей роли Совета Безопасности ООН. Если принять во внимание то обстоятельство, что в Совет Безопасности входят в том числе и страны-сопредседатели Минской группы, то этой резолюцией скорее подчеркивалось доверие к ОБСЕ, нежели наоборот. Значит, изменение формата посредников карабахского урегулирования предполагал подмену России или Франции какой-либо другой европейской страной. Вопрос США просто не мог быть поставлен из-за ряда причин, и это было очевидно. Хотя бы потому, что тогда невозможно было бы совместное выступление Азербайджана и Грузии в ООН. О России и Франции в Азербайджане давно говорят как о странах, поддерживающих армянскую сторону. Но если для Азербайджана «освобождение» от Франции не сулило никаких из ряда вон выходящих последствий, то с вопросом России все было намного сложнее. Несмотря на многочисленные утверждения в Азербайджане о том, что это с подачи России армянская сторона смогла одержать победу в карабахской войне, да и сам конфликт - дело рук России, тем не менее резких дипломатических движений против России Азербайджан не может себе позволить.

Таким образом, несмотря на совместное выступление стран ГУАМ на арене ООН, каждая из стран ее членов преследовала разные цели. Если для Грузии было важно идти напролом против России (из всех четырех стран членов ГУАМ только Грузия выступала на заседании на уровне президента страны, остальные члены – на уровнях министров ИД), то для Азербайджана стояли два возможных вопроса:

1. фиксирование в качестве агрессора не армян Нагорного Карабаха (как это отмечено в четырех резолюциях СБ ООН, принятых в 1993 г.) или армянских сил (как это отмечено в документах, принятых евроструктурами), а саму Армению.

2. включение в формат сопредседателей новой европейской, более лояльной к Азербайджану с азербайджанской же точки зрения страны (возможно, Германии). Уже то, что на состоявшемся накануне рассмотрения карабахского вопроса в ООН форуме Бертельсман в Германии Азербайджан выступал на уровне президента страны, подтверждает наше предположение о том, что когда речь идет о возможном изменении формата посредников, то имеется ввиду не его «перенесение в рамки ООН», а изменение одного европейского посредника на другого. Кстати, из выступления И. Алиева на форуме в Германии уже можно было предположить, что с европейскими структурами Азербайджан окончательно «порвать» не собирается по двум основным причинам: во-первых, потому что Азербайджан сам стремиться стать элементом культурно-политической европейской архитектуры, и во-вторых, потому что связь с европейскими структурами продиктована геополитикой страны, тем, что безопасность магистрали БТД не может быть обеспечена без заинтересованности в этом европейских же стран. Поэтому, странно было бы полагать, что «расширение узкого круга для армян» посредников новыми членами, о чем говорили в Азербайджане еще несколько лет тому назад, может произойти без активного участия самой Европы же.

Старые посредники с «новым» элементом

Кульминация в обычной войне армяно-азербайджанких заявлений, которая по стабильной тенденции ожесточается сразу после очередных срывов в переговорном процессе, достигла своего пика именно накануне рассмотрения карабахского вопроса в ГА ООН. Параллельно с этим появилась первая информация и о «продолжении деятельности» сопредседателей Минской группы. 13 сентября стало известно о некоем документе, который передал министр ИД Азербайджана сопредседателям, который однако не был еще представлен армянской стороне. В конце сентября, в дни пребывания министров ИД РА и АР в Нью-Йорке, стало известно об их отдельных встречах с сопредседателями. 3 октября сопредседатели дали пресс-конференцию также и в Ереване, на котором они сообщили о возможных переговорах между президентами Р. Кочаряном и И.Алиевым на предстоящем в этом же месяце саммите СНГ. 6 октября в Москве встретились министры В. Осканян и Э. Мамедъяров.

Что будет обсуждаться конкретно на встрече президентов двух стран, если она состояиться? Об этом приходиться снова догадываться, ибо, очевидно, что эксперимент сопредседателей с открытыми текстами не дал ожидаемых результатов. Во всяком случае общества не стали инструментом давления на своих лидеров и не вынуждали их возвратиться за стол переговоров.

Сейчас говориться о том, что предложения, которые были в ходу еще с февраля 2006 года, в принципе, не изменились, они одобрены в столицах стран сопредседателей (значит – на консенсусной основе), и речь идет о некоем «новом» элементе в одном из принципов урегулирования. Если считать правдой то, что как утверждалось неоднократно, для армянской стороны предложения были приемлемы как основа для переговоров в дальнейшем, а для азербайджанской стороны больше всего было неприемлемо возможность проведения в Карабахе референдума для определения его статуса, то можно сделать предположение, что новый элемент касается именно данного вопроса. Иначе, какой смысл встречаться снова?

Можно сделать и другое предположение. А именно, что в сложившейся обстановке в регионе в целом, когда российско-грузинские взаимоотношения достигли также взрывоопасной точки, сейчас важно не срывать переговорный процесс и не усугублять ситуацию по всему региону. Есть еще два- три, вытекающих из всего случившегося, предположения о том, что конкретно будут обсуждать стороны в ближайшее время. Но чтобы сделать выбор в пользу одного из них, нужно будет знать ответ на вопрос: кто именно из лидеров или какая из трех сторон – армянская, азербайджанская или сами посредники, сделала после «шумной паузы» шаг первой?