Ани Айвазян

Они живут рядом с границей противоборствующей страны. Если подняться на одну из высоких гор этого села можно увидеть горы Азербайджанской деревни Айлибейли. Здесь не любят говорить о войне и политике. Видимо, потому что далеки от политики и слишком близки к войне. Для местных опасность стала чем-то обыденным, они к ней привыкли.

Здесь осталось мало молодежи, а старики не собираются покидать свой дом, несмотря ни на какую опасность. И я их прекрасно понимаю. Вы видели эти высоченные изумрудные горы?

Это место — село Мовсес в Тавушской области Армении. Оно находится в непосредственной близости от армяно-азербайджанской границы. Здесь живет моя бабушка Сударик. Рядом с Мосесгехом располагаются сёла Норашен, Айгепар и Чинари.

Добраться до Мовсеса — нелегкое дело — поездка в гору с постоянными поворотами (село находится на высоте 800 метров над уровнем моря), с опасными маневрами армянского водителя сопровождается головокружением и повышением давления. Но окружающие тебя пейзажи завораживают — ярко-зелёные горы с золотистым отливом, полянки с красными маками (местные их называют дикие тюльпаны), виноградники…

Местные встречают тебя с любопытством и доброжелательностью. В первую очередь, спрашивают о том, кто твои родители, чтобы идентифицировать тебя. Мы останавливаемся по дороге к дому бабушки и общаемся с сельчанами через окно машины. Они понимают, что приехали городские, вглядываются в тебя и информация о прибывших начинает распространяться по селу.

Утро после встречи с бабушкой началось со следующего диалога:

– Кофе выпьешь?, – прокричала бабушка дяде.

– Нет, – ответил он.

– Но я уже поставила!, – расстроилась бабушка.

– Ну ладно, выпью, – со вздохом сказал дядя.

***

– Они оставили приданое дочери, шесть одеял, матрасы, только собрали вещи детей и сбежали из Баку. Хорошо, что я тоже сбежала оттуда, – рассказывает соседка бабушка Маник об истории одной армянский семьи 1988 года. 

– Вы тоже там жили?

– У моей тети, которая жила в Баку, не было детей, она меня удочерила. Но я знала, что она не моя мать. Ночами клала голову на подушку, засыпала и видела во сне, что моя мама умерла, вставала и начинала плакать. В итоге я собрала вещи и сбежала в Армению. После этого прошла тревога, что армянский народ выдворяют из Баку.

В этот день я наведалась к бабушке Геник — седовласой, голубоглазой, бодрой сестре моего дедушки.

«Она очень много переживает обо всех», —рассказываю Геник о своей бабушке по отцовской линии.

«Если бы действительно переживала, заботилась бы о дедушке, не стала бы ругаться на старика», — укоряла Геник.

– Обычно либо жена ругается, либо наоборот,– смеюсь я.

Бабушка Геник собрала чабрец и своих подруг вокруг себя. Они уселись на лестничной площадке у дома, начали разбирать чабрец и беседовать о повседневных делах.

«Все мне говорят: «Все бегут в Ереван, а ты остаешься здесь». Я отвечаю: «А кто будет заботиться о бабушках?», – говорит дочь бабушки Геник Нина.

—Зачем вы построили такой большой дом в таком опасном месте?

— Мой папа был строителем, мастером своего дела. Всю свою жизнь он строил, трудолюбивый был человек, рассказывает Нина.

Семья Нины переехала из России в Армению, когда ее дети были в 8 классе.

«Так получилось, что не было возможности там остаться. Мы приехали в Айгепар. Было много сложностей, дети русскоговорящие, но обратного пути не было. Я с ними занималась армянским языком. Поэтому когда они поступили в колледж, им было уже легко учиться. Если бы мы остались там, никем бы не стали», — размышляет Нина.

***

«Ты тогда еще в школу не ходила, помогла прабабушке – накрыла на стол, потом села на диван и сказала : "А нан, идем разговаривать"»,– рассказывает мне бабушка Геник. «Ани, ты еще тогда была журналистом», – издали кричит ее дочь Нина.

Потом пошли разговоры о том, в какой период нужно срывать чабрец и что из него готовить. Так, одна из бабушек со знанием дела рассказала, что айгедзорцы срывают чабрец до того, как пряность расцветет и сдают ее на производство сока.  

«Гехецик, ты останешься в селе или уедешь»?,– поинтересовались ее подруги. «Судя по всему, может и останусь»,— задумалась Гехецик. «Останься до осени», — посоветовали подруги.

—А где Геня?, — спросила вновь прибывшая гостья Гехецик.

— Разговаривает с невесткой,– ответили ей.

— Столько разве говорят, тем более, с невесткой, – пошутила одна из ее подруг.

— Какая разница невестка или дочь для хороших семей.

— Да, и это мой ребенок и тот, какая разница. 

***

Вернувшись домой к бабушке Сударик, заметила как собравшиеся наблюдали за самолетом над горами.

– Смотри на самолет! Летит в сторону Турции. Эта линия только начала работать, — заметила соседка.

Дядя взял кота  в руки. «Писо-бала, посмотри, он мне как ребенок»,— шутит он. «Хочешь, я подарю тебе своего кота»,– спросил дядя у гостьи.

«Это был  мой кот, который оставил наш дом и пришел в ваш дом»,— посмеялась она.

Бабушка, проклиная кота: «Не дает съесть кусок хлеба».

– Бедного кота убила собака Аперяна. Вот это был кот,– с печалью вспомнил дядя прежнего кота.

***

На обратной дороге мы встретили бабушку Кнарик с длинной палкой в руках и мешком крапивы на спине. «До сих пор работаете?»,– спросили у нее местные.  «Да, до смерти буду работать. Пошла вот возле речки немного крапивы собрала»,– ответила она.   

На фото: Евген, Пайтар, Гехецик, Геник, Сирик, Амаля