От обсуждений, развернувшихся вокруг пропорциональной и мажоритарной избирательных систем, складывается впечатление, что более актуального вопроса в политической повестке Армении не существует. Между тем это искусственно созданный ажиотаж.

Проблема отнюдь не в преимуществах и недостатках указанных систем. Здесь все очень четко: в нашей стране обе системы в равной степени эффективны, поскольку политической системы фактически не существует. 

Подавляющее большинство армянских партий всего лишь представляет собой средство обслуживания интересов той или иной личности, остальные становятся таковыми потому, что полностью игнорируют идейную сторону вопроса.   

Парламент давно утратил свое политическое значение, превратившись в прислужника исполнительной власти и президента. В среде, где партии и парламент не выполняют свои политические функции, общественно-политический спрос на качественного депутата не может быть сформирован.

Исход выборов по мажоритарной системе, действительно, почти всегда бывает предопределен. По этой системе избираются люди, не имеющие никакого отношения к законодательной деятельности. Но аналогичным образом депутаты такого же качества избираются по партийным спискам.

Перед выборами 2007 г. число мажоритарных мест в парламенте сократилось с 75-ти до 41-го с той мотивировкой, которую выдвигает сегодняшняя оппозиция, а именно: это способствует становлению политической системы и политческой культуры. Но в итоге они не состоялись, более того, политическое поле еще больше деполитизировалось и утратило свое качество. 

Олигархи, которые вследствие сокращения мажоритарной системы естественным образом должны были быть вытеснены с арены, благополучно заняли проходные места в списках партий, являющихся основными игроками поля, и вновь прошли в парламент.

То есть механическое увеличение количества пропорциональных мест привело к деидеологизации партий. Сформировалась новая антикультура простого политического торга. Параллельно этому партии, вопреки ожиданиям, не укрупнились, а еще больше обмельчали и маргинизировались.  

Сегодня нет никаких гарантий, что очередное сокращение мест по мажоритарной системе приведет к оздоровлению политической системы. Потому что олигархические бизнес-круги, которые, как винтики, являются реальными носителями политики, будут продолжать самопроявляться, используя ресурсы партий в еще более варварской форме.      

Следовательно проблема не в том, чтобы отдать предпочтение одной из избирательных систем, а в том, чтобы вытеснить эти круги с политической арены. А это невозможно, поскольку именно они являются основными гарантами воспроизводства власти.

Сегодняшнее стремление властей сохранить мажоритарную систему обусловлено не ее преимуществами, а опасением не потерять как раз указанные круги.  

Сторонники пропорциональной системы все это, конечно, понимают. Они очень хорошо знают, что начавшаяся борьба не даст никакого результата – если политическое большинство отвергло это предложение за год до выборов, то отвергнет и за месяц до них.  

В плане формирования требования оно более чем запоздало. Однако основной смысл этого ажиотажа не в предложении отказаться от мажоритарной системы, а в сформировавшемся вокруг него политическом консенсусе.  

Накануне выборов этот консенсунс, несомненно, представляет собой большую ценность. Это неформальное объединение ясно показывает, что в оппозиционном поле присутствует огромный нереализованный потенциал для формирования альтернативы.   

И проблема в неправильной формулировке платформы, повестки объединения. Общность в позициях по пропроциональной системе всего лишь дала ключ к пониманию этого. Остальное зависит исключительно от политических сил.  

Неслучайно, сторонники пропорциональной системы в обоснование своей позиции приводят один принципиальный аргумент: эта система дает возможность предотвратить значительную часть избирательных фальсификаций. На самом деле ничего общего с избирательными фальсификации она не имеет. Потому что неважно, кто их осуществляет – избирающиеся по мажоритарной системе депутаты или спустившие им такой заказ партии и их руководители.   

Ответственность за фальсификации всегда несут власти. Однако обуславливание выбора избирательной системы избирательными фальсификациями четко обозначает ту формирующуюся реальную политическую задачу, которая привела оппозиционные силы в одно и то же поле сотрудничества.

Речь идет о требовании обеспечить справедливые выборы, развернуть справедливое соперничество. Именно это требование оппозиционные силы трансформировали в предложение о переходе к пропорциональной системе, что в более понятной форме звучит в адресованном властям следующем призыве: сегодняшняя реальная политическая повестка состоит именно в этом. И в силу осознания этого мессиджа власти его отклоняют. 

Каким бы понятным ни было требование оппозиционеров, однако выдвижение проблемы исключительно в призме избирательной системы сильно ограничивает возможности сотрудничества и лишает оппозиционное поле возможности маневрировать и проявлять гибкость.    

Сегодня это требование остается на повестке исключительно по той причине, что власть согласилась еще раз включить вопрос в повестку парламента.

Однако оппозиции прямо было сказано, что предложение не будет принято. Возникает вопрос: что после этого будет делать оппозиция? Если вопрос не будет переформулирован и переведен в плоскость договоренностей вокруг механизмов контроля за ходом выборов, то  стихийно возникшее движение угаснет само собой с негативными именно для оппозиции последствиями. 

Дело в том, что вместо выбора собственной пропагандистской тактики, уточнения своего потенциала для участия в выборах, оценки своих возможностей с целью выступления единым фронтом эти силы тратят все свое время и энергию на выдвинутую и уже исчерпавшую себя проблему пропорциональной и мажоритарной избирательных систем, тогда как основная властная сила – Республиканская партия Армении – уже начала свою предвыборную кампанию. Они просто теряют время и уже достаточно отстали в стартовавшей предвыборной гонке.