HY RU EN
Asset 3

Загрузка

Нет материалов Нет больше страниц

Не найдено ни одного докуметна по Вашему запросу

Спасшийся во время землетрясения: история одной жизни. Часть 3

Самвел Армен

Спасшийся во время землетрясения: история одной жизни. Часть 1
Спасшийся во время землетрясения: история одной жизни. Часть 2

Мы пришли за час до открытия паспортного отдела. Поэтому я и Лилит решили прогуляться по территории. То, что мы нашли, было невероятно. За этим зданием тянулась посыпанная гравием дорожка примерно с милю. На ее противоположном конце был виден вход в заброшенное здание. Мы зашли в это здание. Сразу стало ясно, что раньше оно представляло собой огромное сооружение, которое потом было полностью разрушено. Мы шли молча, то отдаляясь друг от друга, то приближаясь, рассматривая большие куски черепицы. Я думал о том, что подобный ущерб могло причинить только такое мощное явление, как Землетрясение.



Прошел час. Мы вернулись в полицию и направились к кабинету Гагика Хачатряна. Стояла длинная очередь. Я решил повезти себя дерзко и зайти к нему, минуя очередь. Лилит быстро объяснила, что мне нужно. У него на лице появилось выражение растерянности. Я достал из рюкзака опубликованную в “Hetq”-е статью, и он сразу повел себя так, будто понял, о чем идет речь. Я приписал это тому, что его, гюмрийцу, самолюбию польстило, когда он прочитал: “Мальчик, который должен был стать тем, кем стал я, имел безграничное счастье родиться во втором по величине городе Армении – Гюмри 12 октября 1988 г.”.

Он откинулся на спинку стула и постучал в стену. Из угла вышла женщина, которую он попросил найти имена Самвел, Самвел Мушег, Самвел Мушег Далакашвили и Мушег Далакашвили. Мы разместились  в его кабинете и начали говорить о том, что необходимо сделать. В глаза мне бросилось изображение Христа величиной с карманную книжку, которое было прислонено к стене так, чтобы Всевышний смотрел на Гагика. В ходе нашего разговора в комнату зашли люди, и Гагик параллельно беседе с нами проверил их паспорта. Зашла другая женщина, которая принесла нам кофе. И пока мы пили кофе, вернулась первая женщина, которая сообщила, что в Гюмри нет людей с такими именами и фамилией.

Потом Гагик сказал мне, что один из его водителей отвезет меня в детдом. Я вернулся с водителем в детдом. На этот раз тоже там был человек, который замещал директора. Он был более мрачным и говорил более громким голосом, чем его предшественник. Затем состоялся очень нервный разговор, во время которого я задавал вопрос, а он давал ответ, явно требовавший другого вопроса. Лилит в точности перевела следующий диалог.

- Я не могу помочь тебе, – сказал он.
- Почему не можете?
- Сведения находится в сейфе.
- В таком случае мне нужно, чтобы вы пошли и открыли сейф.
- У меня нет ключа.
- У кого есть ключ?
- У Рузанны.
- Где Рузанна?
- В Ленинграде.
- У кого еще есть ключ?
- Больше ни у кого.
- Когда она вернется?
- Через 15 дней. Она в отпуске.
- Из ваших слов следует, что в течение 15 дней здесь ни у кого ключа не будет? А если возникнет срочная необходимость? Люди, вы действительно настолько глупы или просто лжете, глядя мне в лицо?

В ответ он улыбнулся и повернулся, чтобы уйти.

“Лжецы”,- подумал я про себя. Информация, которую я хотел получить, значила для меня 22 года ожидания. Для него же был просто вторник. Во мне проснулась ярость, которую раньше я никогда не испытывал. Когда он отошел метров на 10, я представил, как буду душить этого ничего не знающего, грубого человека. Я невольно протянул вперед руки и пошел в его направлении.

Не успел я сделать и трех шагов, как кто-то позвал меня: “Простите”.

Я повернулся и увидел мужчину, который курил, прислонившись к входной двери. Лилит подошла к нему и начала с ним говорить. Потом она сообщила мне, что мать этого человека, которую зовут Сусанна, более 50 лет проработала в детском доме и может мне помочь. Он объяснил нам, как найти Сусанну, и мы передали его указания водителю Гагика.

Через полчаса мы с Лилит стояли на открытом, засыпанном песком месте, окруженном тремя серыми жилыми зданиями. Когда я подошел к дому, который, как мне показалось, я искал, то увидел стоявшую там женщину с крупным телосложением. Я направился к ней, чтобы уточнить адрес. Неожиданно она повернулась, и при виде меня ее карие глаза широко раскрылись.

“САМВЕЛ?!” – спросила она, не веря своим глазам.

Это была женщина, которую я искал. Она пригласила меня, Лилит и нашего водителя к себе домой. “Ты помнишь меня? Я тебя помню”,- сразу сказала она, когда мы присели на зеленую тахту.

Сусанна призналась, что не могла забыть мои глаза – косящий и не косящий. Затем она рассказала о том времени, когда я находился в детдоме. Однажды, когда солнце село так низко, что весь детский дом погрузился во мрак, появилась женщина, которая вела ребенка. Их сопровождал мужчина, который “не был ее мужем”. Судя по акценту женщины, она была не из Гюмри. Она могла быть из Грузии, но в ее жилах, несомненно, текла армянская кровь. Сусанна разговаривала с моей матерью недолго, поскольку та спешила на поезд.

Затем последовал рассказ о том, каким я был в детдоме, где нянечки и врачи обращались со мной не так, как с остальными детьми – это то, о чем я часто слышал. Сусанна вспомнила о нянечке по имени Эвуш, которую я называл Генгуш, так как не мог правильно выговорить ее имя.

Наша беседа длилась около получаса, и все это время Сусанна уделяла особое внимание деталям. К сожалению, она не смогла ответить на самые важные для меня вопросы: как звали мою мать или моего отца, откуда я родом, почему меня оставили в детдоме. Поэтому даже после стольких рассказов эти вопросы продолжали хранить для меня тайну.

Второе возвращение из Гюмри домой прошло более успешно, так как я, как довольный ребенок, уснул на плече бедной Лилит. Мне казалось, что моя прогулка по развалинам, разговор с Гагиком и продолжительная беседа с Сусанной стали чрезвычайно большим вкладом в обогащающиеся день ото дня мои знания о собственном прошлом.

Примерно через неделю я встретил в Ереване пару, которая узнала меня по опубликованной в “Hetq“-е статье. Муж был из Лос-Анджелеса, жена – из Гюмри. Они оказались чудесными, отзывчивыми людьми и предложили мне свою помощь.

Через две недели после знакомства с ними, когда я участвовал в мероприятии, организованном “Орран“, они позвонили мне. “Сэм, я поговорила с Рузанной,- сообщила моя новая знакомая, - и она сказала, что если тебя так волнует твое раннее детство, то ты просто должен пойти и спросить об этом свою сестру“.

Мое сердце как будто разорвалось, а потом вновь забилось.

“Какая сестра? Она знает, о каком Сэме идет речь? Что вы ей сказали – Сэмюэль Армен или Самвел Мушег Далакашвили?“, - начал расспрашивать я.

“Она сказала, что у тебя есть сестра и что ты должен пойти и спросить о своей сестре“.

Затем супруги сообщили мне по телефону имя, которое я написал на левой руке, дрожа от неуправляемого волнения и страшной растерянности. “Сестра? – думал я про себя. – Как она? Где она? Кто за ней ухаживает?

Я повесил трубку, потом подошел к столу и сел. Кузен моего отца посмотрел на мою левую руку и спросил: “Кто это?”

Я хотел ответить: моя потенциальная сестра, она носит мою настоящую фамилию и старинное имя, и она может находиться в чудовищном месте. Но мы были в ресторане, где собрались хорошие люди, помогающие несчастным детям, где слышалось нежное женское пение в сопровождении тихих звуков рояля, рядом с моей настоящей семьей – людьми, чьи голоса я вдруг перестал слышать. И я потерял надежду.

Да, я перестал надеяться, что узнаю содержание первых двух глав моей жизни. Казалось, что все запутано в этой паутине правдоподобной лжи, и я уже не мог сопротивляться. “Возможно, в какой-нибудь другой день ответы найдут меня,- подумал я, - или возродится огонь моей решимости”. “В Армении так,- сказал я себе. - На твоем пути становится коррумпированная бюрократия”. Мне многие говорили: “Надеюсь, ты скоро получишь ответы на свои вопросы”. Люди, казалось, переживали за меня. “Очень плохо”,- подумал я, и мое сердце тоже переживало за меня.

Потом информация, которая всегда была страшной, как будто наказывая меня за отсутствие воли, сама сделала меня известным. Спустя несколько часов после этого мероприятия, в баре на Северном проспекте, где предлагали кальян, я оказался в кругу новых друзей. Женщина, у которой были хорошие связи, посмотрела  на меня с сочувствием. “Сэм, никто не хочет говорить тебе правду,- сказала она, чем сразу привлекла мое внимание. – По меньшей мере пять человек знают правду о твоей матери, но они не хотят причинять тебе боль”. Она на секунду замолчала и нервно прошептала: “Сэм, твоя мать была ... проституткой”.

Весь мир, казалось, обрушился на меня, похоронив под огромной грудой упавших сверху камней, грязи, костей и затащив под огненное одеяло, под которым я весь покрылся потом. Я не дышал, я был в подземелье. У меня пропало зрение, я оказался под землей, по которой ходили обычные люди. У меня не было ничего. Мимо меня, как вечность, промчалось мгновение. Я пребывал в прострации, пока смог еще раз посмотреть на женщину, сообщившую мне это сведение. Ее облик дрожал в моих наполнившихся слезами глазах. “Мне жаль. Я просто сообщила тебе об этом”,- сказала она, все это время не отрывая от меня глаз.

Я проплакал всю ночь, дрожа и думая только об одном: моя мать была проституткой, мой отец был проклятым клиентом. Утром я проснулся в слезах и со страшной головной болью. И во время одной ставшей судьбоносной беседы ни о чем я сообщил отцу то, что узнал. И тогда между нами состоялся долгий разговор, полный открытий и подробностей.

Отец знал о моей сестре. Он встречался с ней лет десять назад и собирался рассказать мне об этом только тогда, когда бы почувствовал, что я полностью готов к этому разговору. Но сейчас у него уже не было выбора. Его волновал не тот факт, что у меня есть сестра, а то, как я отреагирую на ее состояние. Я и сестра родились от разных отцов. Она была старше меня на 2 года и страдала тяжелой формой детского церебрального паралича, вследствие чего уровень ее развития остановился на уровне развития 4-летнего ребенка. Она находилась в самом лучшем заведении, где только могут находиться такие больные, как она. Мой отец всегда интересовался, чтобы убедиться в том, что ухаживающие за ней людьми, не лгут, когда говорят, что она – самая счастливая девочка в мире.

Отец всегда помогал ей и тогда, когда проводилось мероприятие, которое могло доставить ей удовольствие – например, групповая экскурсия. Мой отец сказал, что поступает так, поскольку знает, что между нами существует связь, что она – моя сводная сестра и  единственный в мире человек, в чьих жилах течет та же кровь, что и в моих, и что в противном случае у нее могла быть трагическая судьба. Этого было достаточно, чтобы доктор Гаро Армен поступил так, как и должен был поступить отец.

Хотел бы на миг остановиться и подчеркнуть, что слова Рузанны “пойди и спроси свою сестру” были не преисполненным добра предложением, а, скорее, бессердечным, бездушным, жестоким и неразумным оскорблением в отношении мальчика, жившего когда-то в рукодимом ею детдоме, и оказавшейся в том же положении девочки. Это должно заставить людей заинтересоваться тем, как там, в детдоме, обращаются с детьми и можно ли найти людей, которые будут руководить лучше. На самом деле, кроме этого поступка и частых разъездов можно говорить и о других страшных делах этой женщины.

В день разговора с моим отцом я в Ереване узнал от моего друга, что эта женщина, Рузанна, которая, будучи директором детдома для умственно отсталых детей, накопила огромные суммы, совсем недавно была задержана в связи с хищением миллионов драмов, предназначавшихся для детдома, и будет наказана. Я улыбнулся. Потом она избежала наказания. Мне стало очень грустно. Люди многое могут рассказать об этой женщине, и я надеюсь, что “Hetq” очень скоро опубликует эти истории.

Возвращаясь к своему отцу и к нашей беседе, скажу, что мы начали говорить о моей матери. Отец и другие люди сказали мне, чтобы я не верил в то, что она была проституткой. В молодости сестру моего деда по отцу, которая была очень порядочной женщиной, многие называли “проституткой”, поскольку она шла на свидание с одним молодым человеком, а через неделю – с другим. Два десятилетия назад, в советском Гюмри, очень легко было навесить на женщину ярлык “проститутки”. И даже если тогда она была женщиной похотливой, я не могу представить, как можно оправдать ее действия в обедневшем, пережившем Землетрясение таком городе, как Гюмри.

Я принял совет, который дали мне многие более старшие по возрасту и более мудрые мои родные, знавшие о том, что я буду писать эту статью. Они посоветовали мне, описывая ее, быть точным. Откровенно говоря, самым правдоподобным является то, что моя мать МЕНЬШЕ всего воспринималась как женщина легкого поведения.

В этом заключался необходимый вывод из того путешествия, целью которого было узнать о моем раннем детстве. У меня есть сестра, и я планирую навестить ее в самом ближайшем будущем.

Кто-то может сказать, что путешествие ничего не дало, но даже я, находившийся в эпицентре бури, абсолютно не согласен с этим. Я получил больше ответов, чем надеялся. Это путешествие привело меня на мою родину – в древнюю страну, где история армянских и доармянских следов насчитывает как минимум 10 тысяч лет. Спустя два десятилетия я вернулся в свой детский дом – заведение, где я прожил больше года. Я узнал о том, что человек, который пытается добиться чего-то в Армении, должен пройти через порочные бюрократические препоны. Я столкнулся с этой системой и очень хорошо понял, кто коррумпирован, кто преисполнен злобы, а кто протянул мне руку помощи.

Возможно, я никогда не узнаю о своих корнях, но именно они дали мне плоть и кровь, поэтому когда я смотрю в зеркало, то в каком-то смысле вижу именно их, но при этом всю жизнь развиваясь и добиваясь прогресса благодаря моей новой, настоящей, любящей семье. Это путешествие сблизило меня и моих настоящих родителей и открыло для меня невероятные подробности моей жизни, о которых я никогда не знал. Например, о страницах моего многослойного психоанализа, о моих фотографиях в период пребывания в детдоме (один из моих снимков в самом раннем возрасте, которые я когда-либо видел). Страницы утраченных глав моей книги не удалось восстановить полностью, но я хотя бы стал лучше их представлять, и если когда-нибудь я получу столько информации, которой хватит для восполнения этих первых двух глав, то обещаю: первым это  опубликует “Hetq”.

За это путешествие я выражаю благодарность:

- Моим армянским корням, которые, несомненно, содержат историю оставшихся в живых, которые дали мне возможность родиться.

- Стелле Григорян, Артуру Галваджяну и Алис Мовсесян за то, что привезли меня в Америку и открыли мне путь в семью.

- Госпоже Мариам, господину Крикору и армянской общине Нью-Джерси за то, что так тепло приняли меня в новом мире.

- Руководителям ереванской летней программы Всеобщего Армянского Благотворительного Союза Алин и Анне, а также 20 участникам программы, которые сделали для меня возможным это путешествие.

- Эдику Багдасаряну, двум Сона, Кристине, Ваге и всему коллективу “Hetq”-а за то, что проявили такую смелость и доброту и дали мне возможность почувствовать, что я буду работать рядом с новой прекрасной семьей.

- Тем семьям и супружеским парам, которые так часто помогали мне в той или иной форме, как семья Якубянов.

- И больше всего, конечно, доктору Гаро Армену, Валери Армен и Закария Армену, которые сделали ценными усилия всех людей,  которые дали мне то, что невозможно выразить словами, но для приобретения которого требуются годы. Отсутствие этого вызывает слезы печали, а наличие – слезы счастья.

Также выражаю благодарность всем вам за то, что вы потратили свое время и прочитали о моем путешествии. Пусть Высшие силы этого мира, кто бы они ни были, благословят тех, которые сами хотят благословить мир.

Фото 1: Лилит фотографирует разрушенное здание, находящееся за паспортным отделом полиции Гюмри.
Фото 2: снимок гюмрийского Дома ребенка, сделанный около 20 лет назад.

Перевод с английского Сона Авакян

Комментарии (3)

nan
sirts ktor ktor exav.......bayc de mor masin tnoren@ chisht kimanr menak
armen g
having read your previous articles.. i got the sense that you weren't ready to find out all the answers and weren't working hard enough in that direction.. but it's understandable...it does take courage.. when you're ready you can continue again with this process...
george omartian
Samvel jan, Thanks for you articles in HETQ.....I found all of them of great interest and at time so moving, I wept.... You and your peers are the treasure and future of Armenia !!!! Serov, George P.S. My friend Harut and I had the pleasure of meeting you at the COAF Party at the Cascade in August....and I can understand how you could be recognizable by your beautiful eyes.

Написать комментарий

Комментарии, написанные на латыни, не будут опубликованы редакцией.
Нашли ошибку? Выделите ее и нажмите Ctrl+Enter