Наступление на Шуши со стороны села Шош 

Жора Фарян – первый ополченец, который после освобождения Шуши вошел в церковь сурб Казанчецоц и зажег там свечу. После освобождения города многие были убеждены в том, что церковь заминирована, поэтому избегали входить туда. Сам Жора Фарян,  командир особой Шушинской роты, утверждает, что первым в церковь вошел оператор, а потом уже он.

"Тревога была, но я думал про себя: "Мы проделали такой путь, освободили столько районов, и если нам суждено погибнуть, то уж лучше здесь, чем в другом месте". Оператором, первым вошедшим в церковь сурб Казанчецоц, был Акоп Погосян.

Операция по освобождению Шуши должна была начаться 5 мая, однако в тот день выпал снег, и операцию пришлось отложить. Фарян участвовал в освобождении города со стороны села Шош.

"28-29 апреля отобрали человек 30, которые первыми должны были побежать в сторону Шуши. Мы понимали, что если отобрали людей, значит что-то есть. Учения мы проводили отдельно от других, нам не разрешали ни с кем общаться. Когда стемнело, мы начали продвигаться по низинной части села Шош. Это было в ночь с 7-го на 8-е мая. Стояла кромешная тьма. Дойдя до ущелья, мы начали потихоньку взбираться по скалам. Поднялись на первоначальные позиции и побежали наверх. Они начали в нас стрелять, но увидели, что мы не отступаем",- рассказал Жора Фарян.

Среди ополченцев, находившихся от них в метрах 150, был Самвел Зограбян, который тоже служил в особой Шушинской роте. По словам Зограбяна, самые тяжелые бои шли 8 мая с 6 до 21 часа.

Самвел был заместителем командира отряда. До освобождения города все уже четко знали свои обязанности. Ополченцы предпочли вместо хлеба взять с собой патроны. Почти 40 часов они ничего не ели.

"Бой был ожесточенным. Когда Жора и другие ополченцы неожиданно вышли на переднюю линию, мы подумали, что их убили. Мы находились на второй линии. От шушинской крепости нас отделяли 150-200 метров. Оттуда в нас градом летели пули – справа, слева...  Но мы тоже не должны были прекращать стрельбу, чтобы защитить ребят. Стрельба по крепости не прекращалась 12 часов подряд",- рассказал Самвел Зограбян.

Весь день 8 мая, до наступления темноты, они несколько раз приближались к городу и снова отходили. И так до тех пор, пока им не сообщили, что Бекор Ашот уже вошел в Шуши со стороны крепости. Тогда они отступили.

"После того, как мы отступили, нам сказали: "Сейчас повернете налево и, пройдя вдоль домов, войдете в город". Это уже было в ночь на 9-е мая. К русской церкви мы вышли, зачищая территорию, после чего направились в сторону церкви Казанчецоц",- вспоминает Жора Фарян. В его памяти запечатлелся один эпизод. Когда 9 мая они должны были спуститься мимо степанакертского моста, их попросили идти пешком, чтобы жители города приветствовали их. "Один старик, плача, подошел ко мне, обнял и попросил: "Отдай свой нож, хочу принести в жертву этого петуха".

По словам Фаряна, его родные не знали, что он находится в Шуши. О том, что Жора участвовал в освобождении города, его семья узнала по телевизору.  

Наступление на Шуши со стороны Джанхасана и Кесалара

Есаи Барсегян участвовал в освобождении Шуши с другого направления – со стороны Джанхасана-Кесалара. "До начала подъема мы встретились с Далибалтаяном. Он нам сказал: "Ребята, вы идете в бой, живыми, может, и не вернетесь. Кто не в состоянии, кто обременен семьей, может не идти". Потом пожал нам руки и проводил. Вечером 7 мая началось взятие высоты Кесалар-Джанхасан ",- рассказал Есаи Барсегян. В течение почти десяти дней 150-200 человек по приказу Аркадия Тер-Тадевосяна, Командоса, днем поднимались на высоту, а вечером спускались, чтобы враг подумал, что на подступах к городу скапливаются войска".

7 мая около 11.30 они через Меграгет и Балуджу начали подниматься на высоту. "В полночь наша артиллерия начала стрелять в направлении Кесалара-Джанхасана. На Джанхасане находились ребята из Балуджи, на Кесаларе – наши. Мы освободили обе позиции. На рассвете азербайджанцы стали спускаться из Шуши в сторону Кесалара-Джанхасана, потому и стало возможно спокойно войти в город. Это была задумка Командоса, операция была организована очень умно",- сказал Есаи Барсегян. В ходе этой операции он был тяжело ранен.

Есаи Барсегян вспоминает: "В последний момент я сказал ребятам: "Идите и не возвращайтесь. Возьмите Зорика и выбирайтесь отсюда. Вы еще молоды, детей у вас нет". Зорик тогда был ранен, Егиш получил контузию, а молодой парень из Амасии погиб".

Зорик, сейчас уже командир, подполковник Зограб Хачатрян, помнит этот момент: "Когда я повернулся, то увидел, что азербайджанцы приближаются. Мы спускались вдоль леса. Оба получили ранения".

И Зограб, и Есаи слышали, как кто-то из азербайджанцев сказал на русском: "Не доберешься, мы тебя все равно живым поймаем".

"Азербайджанец начал стрелять в меня, но не для того, чтобы убить. Он хотел взять меня живым. Я спрятался в кустах, а азербайджанец прошел вперед. Я его действительно не видел, только голос слышал. Потом за один день и одну ночь я прополз 11 километров. До Балуджи оставалось километра 3-4, но я не знал, освободили наши Шуши или нет",- вспоминает Есаи Барсегян.

Его друзья сообщили о том, что Есаи пропал. Сразу после этого дислоцированный в Балудже отряд приступил к его поискам. Когда Есаи услышал армянскую речь, он вышел из кустов, назвал пароль и показал документы. О том, что Шуши освобожден, узнал от нашедших его ребят. Вместе отметили это событие распитием коньяка.  

Во время боя за Шуши ранение получил и Зограб Хачатрян. Он на 15-20 метров опережал остальных ополченцев, поэтому они не видели, что его ранило. Есаи пришел за Зограбом до того, как стемнело. После этого они потеряли друг друга. Раненный Зограб Хачатрян направился в сторону Степанакерта, и по дороге узнал, что находится на нашей территории. Сразу после этого он потерял сознание. Через четыре месяца к нему подошел незнакомый парень, обнял, заплакал и сказал, что это он его нашел лежащим на дороге. Зограба повезли в Балуджу, а оттуда – в степанакертскую больницу.  

"Мы потеряли 17 человек, многих ранило. Там, на высоте Кесалар-Джанхасан, я оставил многих своих друзей",- говорит Есаи Барсегян.  

А Самвел Зограбян отметил, что армяне, в отличие от азербайджанцев, не оскверняли тела погибших врагов.

Освободители Шуши недовольны нынешним состоянием города

По словам Жоры Фаряна, в освобождении Шуши участвовали самое большее 700 ополченцев, однако число получивших медали намного больше. "В этом вопросе мы переусердствовали, а ведь многие из тех, кто действительно освобождал город и погиб в боях за него, выпали из поля зрения",- говорит Зограб Хачатрян.

Ополченцы недовольны и нынешним состоянием Шуши. Самвел Зограбян, который сегодня является директором средней школы села Арамус, рад тому, что церковь сурб Казанчецоц отреставрирована. Однако он с болью говорит о том, что разрушения, причиненные войной, до сих пор не устранены.

Жора Фарян работает механиком. По его словам, он был счастлив, когда освободили Шуши, но сейчас разочарован состоянием города. "Шуши не отстраивают, не заселяют. По сей день там ничего, кроме церкви Казанчецоц, не восстановили. Кто-нибудь может мне объяснить, почему Степанакерт процветает, а Шуши не восстанавливают?" – недоумевает Жора Фарян.

Зограб Хачатрян был в Шуши 6 месяцев назад. "Я бы с большим удовольствием переехал туда вместе с семьей, но там нет нормальных условий для жизни. Неделю назад я побывал в Кельбаджаре, увидел, какие красивые дома построены в некогда разрушенных селах. И подумал о том, что мы не зря проливали кровь за эту землю. Так должно быть везде",- говорит З.Хачатрян.

А Есаи Барсегян, которому, несмотря на тяжелое ранение, полученное во время освобождения Шуши, не дают инвалидность и не назначают пенсию, считает, что город будет постепенно  восстанавливаться.

Фото Акопа Погосяна