Год назад

Я с детства мечтала иметь собственную лошадь.

«Бойся своей мечты, она может исполнится», вертелось в голове, когда стоя под мелким дождем, я осматривала мою первую собственную лошадь, за которую только что заплатила всего 350 долларов.  Обычная  деревенская лошадка, которая стояла передо мной и с каким-то отрешенным смирением и безразличием жевала траву, никак не походила на лошадь моей мечты. Грязная, неопределенного цвета шерсть, выступающие кости и безобразно повисший живот, слишком огромная голова для маленького тела. Она шарахалась от моей руки, пробовавшей ее погладить, безропотно шла на водопой в конюшню и от конюшни на пастбище, и вообще, была какая-то загнанная и вялая.

Ездить на ней я не собиралась - не люблю маленьких лошадей. В иппотерапии использовать ее мы не будем; скорее всего, она - иноходец. Часть денег, заплаченных за нее, взяла в долг и понятия не имею, как верну их. А ее еще нужно будет содержать.

Где-то в глубине души я смутно понимала, что поступила правильно, если не по отношению к себе, то хотя бы по отношению к лошади, но  моя разумная часть все же досадовала на приобретение.

Покупка лошади никак не входила в наши с Борей планы. Ее хозяин, знакомый парень из соседней деревни, привел ее к нам и предложил найти для нее покупателя за пару дней, а не то он ее... заколет! Ему, видите-ли, срочно нужны деньги. Он сообщил нам, что она беременна на восьмом месяце! Так как у него не было денег на содержание лошади, последние полтора месяца кобыла питалась одними тыквенными корками! Вообще-то, она была такая худющая и больная, что шансов на выживание у нее было 50/50.

Мы с ног сбились, ища для нее покупателя. Все, однако, только усмехались на цену лошади в 150 000 драмов. Наконец хозяин сам нашел покупателя - мясника, готового купить лошадку тысяч за 70-80. Примечательно, что он был согласен заколоть лошадь за 80 000, но уступить покупателю ее живую за такую цену ни в коем случае! Мы умолили его подождать еще дня три, обещая непременно найти ему покупателя. Когда на третий день он пришел с категоричным лицом и  мясником, я сказала, что сама покупаю лошадь за 100 000 и заплачу ему всю сумму ровно через два дня. Мясник ушел, а я бросилась искать нужную сумму. Армянские друзья дружно вздыхали и охали над судьбой бедной лошадки, но участвовать в ее спасении не торопились. А время шло. Я начала искать нужную сумму через интернет, по всему свету, через всякоязычных друзей. И произошло чудо. К вечеру следующего дня Джесика и Уве, мои немецкие друзья с помощью своих друзей собрали большую часть суммы. Недостающую часть одолжил мне Дима, русский друг, который, кстати, в тот момент  только что лишился работы. Так у нас появилась кобыла по кличке Санам.

Первым делом я сменила ей имя на Сальму. Потом почистила ее. В некоторых местах грязь пришлось вырезать вместе с клоком шерсти. Бросила ей большую охапку сена. Потом всеми силами старалась полюбить ее. У меня это долго не получалось. Сальма была так истощена, что была большая вероятность, что лошадь вообще не выживет. Это вызывало жалость, сострадание, панику, но не любовь. Оказалось, что Сальма на самом деле давно не беременна, потеряла жеребенка несколько месяцев назад. Оказалось, что до этого у Сальмы было два жеребенка. Одного съел волк на глазах у привязанной к дереву матери, другого зарезал хозяин, опять же на глазах у Сальмы. Это вызывало ужас, усиливало чувство сострадания к лошади и ненависть к прежнему хозяину, но это была не любовь.

Сальма мне отвечала тем же равнодушием. Человек был создан, чтобы мучать ее – километрами возя на нее тонны воды и бревна, часами оставляя без сена и воды, а в конце чуть не сдав мяснику. Целыми днями Сальма безразлично жевала сено, причем, что ни попадало, даже то, от чего березгливо отворачивались наши «аристократичные» лошади. Остальных лошадей она как будто и не замечала. Заходила в любой денник, куда ее устраивали; когда несколько дней для нее не было свободного места, так же безропотно стояла в коридоре. Но была у Сальмы одна особенность. Если я или Кюбар (женщина, которая смотрит за лошадьми и конюшней) проходили позади нее, то мы могли даже касаться ее зада; Сальма совершенно не реагировала. Но Борю лягала сразу же, даже когда он держал дистанцию в два метра. Видно, натерпелась бедная лошадка от мужчин в своей жизни. И еще шарахалась от тыквенных корок. Сальма до сих пор делает испуганное лицо, когда их видит. ..

Год спустя

Я стою и смотрю на Сальму, на которой ездит одна из учениц. Опять моросит дождь, как в тот день, когда Сальма появилась у нас. Сальма бегает рысью, высоко подбрасывая ноги и держа хвост вверх, как андалузец. Руки ученицы мягкие, Сальма ее любит и всегда с удовольствием бегает под ней. Вчера у нас была большая группа ребятишек, которые назвали Сальму самой красивой лошадкой на конюшне. Дети, ходившие на иппотерапию, умоляют меня посадить их именно на нее. Все ищут в ней какие-то породы, утверждая, что она слишком красива для деревенской лошади. Наши жеребцы все без ума от нее. А, главное, я сама без ума от моей Сальмы...

После ее покупки прошло некоторое врем. Как только Сальма немножко поправилась, ее подключили к работе. Она стала бегать на корде. Оказалось, что Сальма не иноходец! От нормального корма ее выпирающие скулы стали покрываться мясом и мускулами, живот постепенно исчезал. Оказалось, что у нее золотой характер. Кроткий, послушный и умный. Что у нее мягкая рысь и галоп, что она просто незаменима, когда мы выезжаем в поля. И главное, что она находка для иппотерапии. После скребницы, щетки и шампуня ее шерсть заблестела. Когда вся грязь отмылась, оказалось, что она красивой гнедой масти. Сальма самая чистоплотная из наших лошадей. Она перестала жевать, что попало, так и не полюбила сахар, за которую остальные готовы пальцы откусить, не бросается на морковку, как другие, но при виде яблока глаза у нее начинают добреть. Под новичками Сальма порой может быть очень капризной. Показывает характер. Не слушается команды всадника, норовит понести прямо на конюшню. Но под ребенком Сальма удивительным образом перевоплощается в самую послушную, бережную и приветливую лошадь в мире. Ее шаг становится медленнее и осторожнее. Когда ребенок с нарушенным равновесием соскальзывает на сторону, Сальма приподнимает бок и водворяет ребенка на место. Иногда мне кажется, что она переносит на детей всю нежность и заботу, которую не успела дать своим умершим жеребятам.

У Сальмы понемногу появился табунный инстинкт. Но, главное, Сальма перестала быть равнодушной. Она научилась снова доверять человеку, научилась любить, ждать и скучать по нему. Когда Сальма в первый раз приветственно заржала, увидев меня, я даже заплакала от радости. Приветственное ржанье у нее мягкое и негромкое. Когда Сальма запутывается в веревке, которой привязана на пастбище, она ржет громко и просительно: мол, кто-нибудь, распутайте меня. Когда приходит время водопоя, но никто не торопится отвязать ее и отвести в конюшню, Сальма ржет нетерпеливо.

Однажды приехал ее бывший хозяин. «Какая красивая лошадь, - сказал он, похлопывая Сальму по шее, - а где моя кобыла?»

Сальма, которая дает погладить себя всем желающим, отвернулась от него. Ее губы дрожали. Она искоса посмотела на меня, будто спрашивая: «Ты ведь не отдашь меня»? Хотя Боря уверяет, что это мои сентиментальные фантазии, однако все так и было на самом деле. Я обняла лошадь за шею.

«Ты стоишь рядом с ней», - сказала я.

Он чуть не задавился собственной слюной. А потом начал умолять меня продать мою красавицу ему хоть за 150 000. Я, конечно, отказалась.  Нет в мире таких денег, за которые я бы согласилась расстаться с моей девочкой.

Я сказала ее бывшему хозяину, что заплатила бы за Сальму все 150 000, знай я, что за сокровище покупаю. По-моему, лучшей мести за то, что он собирался сделать с Сальмой, ему и не придумаешь.