19 сентября родственница мужа Ани Ованнисян, которая живет в Степанакерте,  привела ее младшую дочь из школы домой. Не успели они сесть за стол, как раздались звуки артиллерии. Ребенок заплакал, что вызвало у женщин панику. Дома они были втроем – тетя мужа, младшая дочь и сама Ани. Оставив обед на столе, она быстро одела ребенка, и все втроем спешно спустились на первый этаж, так как подвального помещения в доме нет. И вдруг Ани вспомнила, что ее старшая дочь находится в школе.

“Я сразу подумала о дочке – что она делает в школе? Попросила тетю остаться с младшей, а сама решила бежать за старшей в школу. Но, выйдя на улицу, я поняла, что у меня от волнения дрожат ноги, идти не могу. Однако расслабляться было нельзя, и я сама себе приказала собраться силами, чтобы суметь защитить детей. Когда я уже решила бежать в школу, вдруг объявили воздушную тревогу. Началась сильная бомбежка, от которой весь дом затрясся. Дочка все время плакала. Я вернулась на первый этаж, взяла ребенка за руку и сказала: “Мы выходим из дома, здесь оставаться нельзя”.

Втроем они попыталась как можно быстрее добраться до школы. По дороге Ани мысленно представляла себе самый худший вариант, боялась, что могут ударить по школе, и тогда дети, в том числе ее старшая дочь, останутся под завалами.  

“Мы вбежали в здание школы и увидели страшную картину: пустые классы, а из подвального помещения раздаются крики, плач… Я включила фонарь мобильного телефона и начала выкрикивать имя и фамилию дочки – Саргсян Мариам. Но никто не откликался. С большим трудом я нашла директора школа, которая сообщила, что третьеклассники находятся в подвале другого корпуса, но идти туда нельзя, так как наносятся массированные удары”,- рассказала Ани.

Она не послушалась директора. Оставила тетю и младшую дочь в подвале первого корпуса, а сама побежала в другой. Но и здесь она сперва не могла отыскать дочку. Наконец Ани увидела одну из родительниц, которая работает в школе. Она сообщила, что Мариам находится в подвале. Открыв дверь, Ани увидела дочь, которая лежала на полу и дрожала от страха. Девочка плакала, плакали и другие дети. Увидев мать, она спросила, что происходит, почему снова бомбят, но на этот раз сильнее.

Вспоминая этот день, Мариам не смогла сдержать слезы, но заверила, что 19 сентября она держалась как взрослая, не плакала, просто сейчас переволновалась.

Ани попыталась успокоить дочь, потом они вместе побежали в другой корпус, где находились тетя ее мужа Ани и младшая дочь.

“Это кошмар, которому нет конца. Не знаю, на этот раз все было гораздо страшнее… Зарядка мобильного садилась, света не было, о муже и брате, которые находились на границе, никаких сведений не было, мне ничего не было известно и о моих родителях, о сестре. Я тогда подумала: хоть бы мы вчетвером были в одном месте, и если даже что-то случится, пусть все будем вместе… Ночью дети не могли заснуть. Старшая дочка от страха начала задыхаться. Я вывела ее из подвала, чтобы она подышала свежим воздухом. Ребенок дрожал, а я чувствовала себя бессильной, и мне тоже было страшно. Вот так мы все, дети и взрослые, укрывшись одеялами, кое-как провели ночь на холодном бетоне”,- рассказала Ани.

На рассвете, когда в течение получаса не было слышно выстрелов, когда огонь прекратился, люди вместо того, чтобы радоваться, в тревоге ждали начала более массированной атаки. “Мы все до сих пор находимся в подвале здания правительства Арцаха”,- сообщила наша собеседница.

Вчера наконец позвонили ее муж и брат, они военные. “Сперва до нас дошли слухи, что моего брата нет в живых, но, слава Богу, он оказался жив, но мне до сих пор ничего неизвестно о маме”. Родительский дом Ани Ованнисян находится в селе Емишчан Мартунинского района.

Ани, как и все арцахцы, не знает, что делать. Им никто ничего не говорит. Люди не знают, чего ждать, не знают, будет ли проведена эвакуация. И из-за этой неопределенности люди постоянно испытывают чувство тревоги…. 

Фото: Алена Айрапетян