Интервью с председателем общества DEVAMM, имам-джамаатом мечети «Джума» Гаджи Ильгаром Ибрагимоглу

-Какое место занимает религия в жизни современного азербайджанского общества?

-Вряд ли можно односложно  ответить на этот вопрос: «большое», «среднее» и т.д. Скорее можно ответить – разное. Все зависит от той плоскости, на которой рассматривается вопрос. Если говорить о практикующих верующих – то это порядка 10-15%. Если говорить о том, сколько человек считают себя верующими – это порядка 99%. Если говорить о том, насколько те или иные обряды (венчание, похороны и т.д) – то это почти 100% выполняются людьми. Если же говорить о том, насколько религиозные ценности являются мотивацией поступка человека – то это кризис, который переживает все человечество.

Основную свою миссию мы видим именно в просветительстве, в том, чтобы помочь людям вернуть себе состояние размышления. А поиск  рано или поздно приведет  к Создателю. Ведь человек думающий обязательно задастся вопросами типа «кто я?», «откуда я?», «куда я иду?», «где я?». Эти вопросы обязательно приведут человека к ответу на вопрос «что я должен делать?». Таким образом, основная задача, которую должны решать желающие качественно изменить общественную жизнь– это способствовать развитию в социуме парадигмы мысли, думы.

-Есть ли в стране на практике свобода вероисповедания, как к ней относятся в обществе, как эта свобода отражена в законодательстве?

-Свобода вероисповедания – одна из самых фундаментальных. По степени ее обеспечения можно судить об общем состоянии с правами человека. К сожалению, зачастую чиновники предрасположены ограничивать права и свободы. Это происходит во всем мире – в большей и меньшей степени. Можно по пальцам пересчитать страны, где в полной мере обеспечиваются права человека. В основном – это Скандинавские государства, некоторые другие страны. В принципе, попытка ограничить права человека исходит из сути функционирования чиновничества. Просто чиновникам так проще управлять. Но этому повсеместно противостоят структуры гражданского общества. Начиная с профсоюзов, партий, иных общественных и политических организаций и кончая различными неформальными объединениями, интернет-форумами. Весь спектр гражданского общества контролирует, критикует, ограничивает чиновничество, не дает ему расширять на практике властные сферы, определенные законодательством. И чем развитее гражданское общество, тем полнее обеспечиваются права человека, законность и правопорядок.

Можно сколько угодно фиксировать права в законодательстве, но если каждый член общества не проникнется чувством ответственности за обеспечение своих прав, реальных изменений не будет. И велик соблазн ввести также и законодательные рогатки, которые позволяли бы по ситуации толковать законы так, как угодно чиновничеству. Но проблема в том, что и принятие законов, и правоприменительная практика зависят от готовности общества переварить это. Пока что, на всем постсоветском пространстве, за исключением Прибалтики и Грузии, общества довольно «удачно» переваривают различные «несъедобные» на первый взгляд эксперименты с правами человека.

-Насколько реально отдалена религия от государства в Азербайджане, в чем смысл такого отделения, только лишь в светскости государства?

-Вопрос светскости стал в последнее время особо актуальным не только в Азербайджане и в других странах постсоветского пространства, но и в глобальном масштабе. Мы видим, как происходят гигантские спекуляции на эту тему. Почему-то светскость вспоминается тогда, когда надо запретить строительство минаретов, ограничить хиджаб в школе, запретить нигаб. Из этой же серии – почему-то сожжение Корана и мерзкие карикатуры – свобода самовыражения, а обсуждение действительных масштабов Холокоста – абсолютно недопустимое действо. Исходя из этого, говорить о каких-то объективных моментах, связанных со светскостью – не приходится. К сожалению, двойные стандарты находят в этом вопросе свои наиболее гипертрофированные проявления, и это заставляет засомневаться в целесообразности даже каких-либо доктринальных обсуждений на данную тему.

Что касается  отделения религии от государства, то по существу, речь идет об отделении церкви от государства. Т.е. церковь, как институциональное учреждение, не включается в радиус госрегулирования, церковные служащие не являются государственными чиновниками. Церковь не участвует в законотворческой деятельности, не участвует в госуправлении. И государство не вмешивается во внутрицерковные взаимоотношения, не устанавливает иерархию, подчиненность, подотчетность, структурирование межцерковных взаимоотношений. На практике же мы видим попытки регулировать внутрирелигиозные взаимоотношения, вкупе с попытками ограничить свободу совести. Иногда это продукт неискренности подхода, иногда – зашоренности мышления, иногда – подмены понятий, но практически никогда это не делается в рамках осуществления законодательных и конституционных норм.

Более того, религия, как часть общественной жизни, по определению не может быть в изолированном состоянии. Не следует путать это собственно с регулированием религиозной практики. Отделение религии в наиболее общем смысле означает, что при принятии законодательных актов религиозные предписания не являются доминирующей теоретической основой, от которой отталкивался бы законодатель.  Необходимо увеличить объем просветительской деятельности, чтобы люди видели всю пагубность подобного подхода, его негативные последствия для общей ситуации с правами человека.

-Какова динамика общественного интереса к религии за последние годы, чем обусловлена эта динамика?

-Говоря о динамике общественного интереса к религии, необходимо учесть феномен пост-советскости. Большевизм объявил религию вне закона, запрещал религиозную пропаганду, преследовал верующих. Но, как мы отметили выше, вера заложена в сути человека. Искоренить веру из человека невозможно. Не случайно, что Советы пытались привить людям некий суррогат веры – коммунизм etc. Но когда люди окончательно выяснили, что все это эрзац-вера, все рухнуло практически в одночасье. Образовавшийся духовный вакуум стал быстро наполняться религией. Правда, не всегда и не везде этот процесс шел подобающим образом, в ряде случаев имело место не религиозное просветительство, а определенная отсебятина. Но, несмотря на все издержки, в конечном итоге случилось массовое возвращение в лоно веры. И этот процесс еще не достиг своей кульминации. Сейчас проистекает процесс перехода количества в качество. Количество верующих ежегодно увеличивается, и наряду с этим, растет образовательный уровень, общая эрудированность верующих. Качественно меняется степень участия верующих в общественной жизни. Интересно, что этот процесс идет синхронно на всем пост-советском пространстве. И наша страна в этом плане - не исключение. В этом контексте большое значение приобретает степень понимания чиновничеством своей роли по гармоничной интеграции верующих в общественную жизнь. К сожалению, имеют место попытки маргинализировать верующих, препятствовать их интеграции в общество. Необходимо уяснить контрпродуктивность подобной позиции, деструктивную суть и отрицательный потенциал данного подхода. Ведь от того, насколько полно обеспечиваются права и свободы индивида, от того, насколько гармонично сосуществуют различные группы населения, зависит развитие,  как индивида, так и общества в целом.