Нуне Ахвердян

Недавно мэр Еревана Тарон Маркарян очень четко сформулировал тот культурный код, который начал превалировать в стране. Говоря об установке памятника Микояну, мэр заявил: “Это не тот вопрос, который нужно выносить на широкое обсуждение. Будет всего лишь установлен бюст. На мой взгляд, общественное недовольство провоцируют скорее определенные силы. Если спросить простых граждан, их это не интересует”.

Фактически получается, что памятники устанавливаются, спектакли ставятся, песни пишутся с той мотивировкой, что это никого не интересует. А если поглубже вникнуть в мысли мэра, то выяснится, что отсутствие интереса – это, на его взгляд, достоинство. 

Вообще любознательные получили щелчок по носу, поскольку их можно квалифицировать как “провоцируемые некоторыми силами”.

А согласно модной теории властей, сила не может быть внутри человека, она может быть только вне его и только вредной.

Несколько лет назад эту же мысль высказал протоиерей Комитас Овнанян, заявивший, что те, кто протестуют против сноса летнего зала кинотеатра “Москва”, выполняют заказ темных сил. Он пошел еще дальше, объявив кинематограф “дьявольским” открытием.

Эта тенденция к меткой характеристике поверхностной примитивности и одновременно воображаемого врага несколько лет назад могла вызвать всего лишь усмешку, но сейчас она носит повсеместный характер. И уже достойна не только презрительной усмешки, но и признания того, что разумный протест – это зло.

В противном случае родившийся в 1978 году Тарон Маркарян не стал бы откровенно признаваться: “Мне бы не хотелось, чтобы мы пытались копаться во многих архивах, потому что могут быть факты, связанные не только с Микояном, но и со многими другими людьми”.

Не надо иметь факты, искать в архивах – тоже. Лучше пройтись по центру Еревана и петь песни о том, что мы, к счастью, избавлены от бремени фактов. Попытки понять, оценить и обсудить не поощряются. Наоборот, подвергаются критике. Если вы заметили, все широкомасштабные государственные акции, проводимые под видом культурных, имеют одинаковый дизайн, основу которого составляют сердечки, разноцветные ленты, примитивные до крайности эстрадные песни.

В ряду этих дизайнерских находок очутилась и незабудка, сконцентрировавшая в себе поверхностную до недоумения форму и комментарий. Незабудка была признана лучшим символом 100-летия Геноцида армян, поскольку сейчас отбираются и вводятся в обращение те мессиджи, преимуществом которых будет неинтересность. То есть те, которые не вызывают внутренние размышления или эмоции, которые конкретны, как надмогильный памятник, а следовательно не представляют художественной и исторической ценности.

В этой ситуации требуются новые правила противостояния. Например, мэру, который не любит тех, кто занимается поисками в архивах,  можно предложить прикрепить к памятнику Микояну красные сердечки. И пусть эта композиция будет называться “Микоян моего сердца”. А потом одна из любимых властями звезд шоу-бизнеса споет песню с таким же названием и сразу получит звание заслуженного артиста.

В конце концов, если школьник читатет стихи, восхваляющие премьер-министра, значит надмогильный памятник Микояну тоже может стать темой для песни.

Иногда можно подчиняться произвольным решениям некомпетентных людей, но как подчиняться смешным решениям смешных людей? Наверное, только так: добровольно угождая в ловушку и еще больше обостряя отрицательную селекцию. 

Не забывая при этом об архивах. А также о тех экземплярах, которые сегодня находятся в архивах.