В Армавирской области осталось четверо пожилых людей, которые пережили Геноцид. В областной администрации мы взяли их данные и решили встретиться с ними.

Алис Касарян родилась в 1909 г. в Западной Армении. Сейчас живет у дочери в селе Норпат Армавирской области. Когда мы пришли к бабушке Алис, она сразу оживилась, хотя в последнее время не может самостоятельно передвигаться – упала во дворе и сломала ногу.

Дочь Рипсиме рассказывает, что до падения ее 101-летняя мать ни на что не жаловалась. Да она и сейчас не жалуется, иногда лишь прихватывает сердце, но это не мешает пожилой женщине активно интересоваться всеми событиями. Вот и наш приход ее очень заинтриговал. "В чем дело, Рипсиме?" – все время спрашивала бабушка Алис. Когда же узнала, с какой целью мы ее пришли, показала нам свидетельство очевидца Геноцида, а затем и собственноручно сплетенные кружевные салфетки и скатерти.

Рукоделию Алис научилась в Греции, где вместе с матерью и братом оказалась после Геноцида. Пожилая женщина уже многого не помнит, даже сколько человек из их семьи было убито. Помнит только, что отца, Акопа Берберяна, жестоко убили, когда ей было всего 6 месяцев. Убили и брата отца, священника – с него содрали кожу. Алис вместе с матерью, братом и еще несколькими родственниками перебрались в Грецию. Там мать скончалась. Ее звали Заруи.

"Когда мы приехали в Грецию, мне было 11 лет. Брат матери выделил нам комнату. Рукоделию научилась в школе. До 12 ночи вышивала, дядя сердился, говорил, глаза испортишь, но я не слушала",- рассказывает бабушка Алис. В дальнейшем она стала зарабатывать на хлеб именно плетением кружев. В Греции Алис Касарян вышла замуж, родила ребенка, но муж ушел на войну и не вернулся.

В 1947 г. Алис вместе с родственниками мужа приехала в Армению. В списке репатриантов не оказалось фамилии ее брата, и он не смог поехать с ними, остался в Греции. В дальнейшем от него пришло несколько писем, а потом связь прервалась. Брат и сестра так больше и не увидели друг друга.

Алис Касарян до сих пор не дает покоя мысль, где могла затеряться ее тетрадка, где она писала о гибели членов своей семьи, об армянских погромах и пережитых ими тяжелых годах.

Евпраксии Геворкян 104 года, но ее энергии позавидуют многие молодые. Она родила пятерых детей – четырех дочерей и сына. Сын уже умер. В Армавире бабушка Евпраксия живет с невесткой и внуком. В момент нашего посещения она оживленно беседовала с какой-то пожилой женщиной. При виде нас встала, поздоровалась и твердыми шагами пошла нам навстречу. Бабушка Евпраксия до сих пор готовит обеды, но особенно вкусно – спас. Видно было, что она рада нашему приходу, но когда узнала о цели нашего визита, ее лицо омрачилось. "Счастливые, что не видели, как турки убивали армян. Это было страшно. Матери бросали новорожденных детей и убегали, а турки вонзали в животы малышей штыки и вертели их в воздухе. Мы прятались в ущельях, ждали, пока турки уйдут, чтобы продолжить путь. Когда добрались до реки Араз, то увидели, что вся вода кровавого цвета. На лодках переплыли реку. Лучше бы я ослепла, чтобы не видеть всего этого",- рассказывает Евпраксия Геворкян.

Ей было 9 лет, когда они убежали из села Марвак в Карской губернии. Бабушка Еврапксия до сих пор не может смириться с тем, что Карс уже не принадлежит армянам. Когда турки начали убивать армян, родители Еврапксии вырыла во дворе дома большую яму и спрятали там все свое имущество, надеясь, что потом вернутся. Убегая, они взяли с собой только деньги и золото. Однако этого хватило на несколько дней, так как за один хлеб приходилось платить одну золотую монету. Свой дом в Карсе бабушка Еврапксия описывает так, будто только что вернулась оттуда. В Гюмри Еврапксия Геворкян оказалась в детском доме. Отца убили по дороге, когда они убегали. Одного из братьев отца взяли в плен, другого убили в армии. Когда они добрались до Армении, до Ленинакана, к ним подошел человек, как потом оказалось, Асканаз Мравян, который отвел беженцев в большой дом и сказал, что они могут здесь жить. Потом в Ленинакан приехали американцы, один из которых собрал детей-сирот и отвез в детский дом у Казачьего поста. По словам бабушки Евпраксии, американец очень хорошо заботился о детях – их кормили 4 раза, отправили в школу, а в неделю 3 раза водили в баню.

Мать Еврапксии умерла в пути от голода, во время бегства она потеряла и одного из двух братьев. Когда добрались до Ленинакана, то оказалось, что в живых остались только брат матери и один из братьев.

Когда мы спросили бабушку Евпраксию, захотела бы она вернуться в родной Карс, женщина сказала: "Вай, вай, нет. Турки не изменились, они все это впитывают с молоком матери".

Гюле Ованнисян живет в селе Аракс. В момент нашего прихода она разжигала печку. Бабушка Гюле помнит не очень многое. Ее семья жила в селе Ханик в Битлисе. Большинство родственников со стороны отца и матери были священниками. Многое из того, что бабушка Гюле рассказала нам, она знала со слов своей матери. Дед был священником в их селе, он-то и предупредил о надвигающейся опасности. Турки начали собирать у армян оружие, что вызвало у деда подозрение. Но ничего предпринять они уже не успели. Очень скоро турецкие полицейские арестовали деда и многих других армян. "Моему деду предложили сменить веру и принять мусульманство, сказав, что в этом случае его не убьют. Дед отказался, тогда турки заявили, что им жаль тратить на него даже один патрон. Его заперли в маленьком помещении, а через несколько дней снова пришли и поинтересовались, не передумал ли он. Деда долго пытали, отрубили ему обе руки. Когда началась резня, мы убежали, скрывались в разных местах. Когда я немного подросла, то никого из наших родственников в живых уже не было",- рассказывает Гюле Ованнисян. Выжил только брат матери. В 1920-х годах бабушка Гюле вместе с братом и родителями перебралась в Сирию. Она не помнит, сколько лет ей было, когда семья покидала родные места. Помнит только, что ее и брата спрятали в хурджинах, перекинутых через осла. В Сирии мать скончалась, отец женился второй раз. Тогда Гюле было 10 лет. "В Сирии армяне обрадовались, когда пришли французы. Они раздали всем нуждающимся одежду, продукты. Французы помогали нам в течение 5 лет. Мы хотели отправиться с ними во Францию, но они не разрешили, сказали, что нам нужно ехать в Армению. В 1947 г. мы переехали из Сирии в Бейрут, оттуда на теплоходе в Батуми, а затем в Армению",- рассказала Гюле Ованнисян.

"00.00.2010 г." – такая запись стоит в паспорте 100-летней Овсанны Сафарян. Уже несколько лет пожилая женщина прикована к постели, потеряла память, почти ничего не помнит. Живет у внучки в селе Нор Армавир Армавирской области. Наша беседа с бабушкой Овсанной проходила очень трудно. Нам пришлось попросить ее внучку Кристину сообщить нам то, что когда-то рассказывала ей бабушка. "Она всегда рассказывала, что ей было 6 лет, когда вместе с родителями они сели на корабль, потом добралась до Армении. Говорила, что на корабле турки убили ее отца. Вместе с матерью и четырьмя братьями они приехали в Армению, в село Варденик". Родители Овсанны Сафарян жили в Алашкерте, жили богато. Турки несколько раз грабили их. Бабушка говорила Кристине, что золото они спрятали в стене дома в надежде обязательно вернуться обратно.

Статья впервые была опубликована 22 апреля 2010 г. в еженедельнике "Hetq".