Герман Авакян

Многие годы назад, посмотрев выставку Анни Лейбовиц “Женщины”, я загорелся идеей сделать проект об армянских женщинах. Я начал снимать портреты сельских женщин, поэтесс, художниц, бомжей, политических деятелей. Но чем больше я снимал, тем больше во мне росла уверенность, что портреты героинь абсолютно не связаны между собой: ни единой идеей, ни формами выражения. Но, самое главное, все мои героини не вписывались в контекст армянской действительности. В фотографиях не было того общего “пунктика”, слагающего множество портретов разных женщин в один общий проект под названием “Женщины Армении”.  

Проект заглох, ибо формат, выбранный Анни Лейбовиц для США, абсолютно не подходил в Армении.  

Закончив работу над проектом “Рожденные после смерти” о детях, родившихся после гибели своих отцов в карабахской войне, и посмотрев готовую экспозицию, я вдруг понял в каком ключе надо снимать проект об армянских женщинах. “Рожденные после смерти” это 40 портретов юношей и девушек, держущих в руках портреты своих отцов, которых они никогда не видели.  На фотографиях не было их матерей, но они незримо присутствовали рядом со своими детьми…Потеряв своих мужей, пережив огромный стресс, но победив это горе, они родили и вырастили этих ребят. Многие из них были замужем несколько месяцев, навсегда оставшись вдовами.

Мне стало ясно, что героев своего проекта “Армянская Женщина” надо искать среди тех, по чьим судьбам прошлась война, в которую была вовлечена Армения сразу же после объявления Независимости. Эта война объеденила всех в те годы, вошла во все армянские семьи.  Женщина, несущая на своих плечах тяжкое бремя войны спустя два десятка  лет по ее окончанию, - вот героиня моего проекта, которая будет близка и понятно для всех, кто пережил ту страшную войну.. 

В боевых действиях в Нагорном Карабахе погибло около 5000 армянских мужчин. Без вести пропало около 800 человек.  Это сухая статистика.  За неодушевленными цифрами стоят тысячи женщин, ждущих своих детей, братьев и мужей. Мой проект о них. О женщинах, для кого война еще не закончена. 

Прошло 20 лет после окончания активных боевых действий, -  достаточный срок, чтобы оплакать погибших и смириться с горем потери.  За эти годы горечь потери не уменьшилась, но люди как-то свыклись с мыслью о гибели своих близких. 

Но для тех женщин, мужья и сыновья которых пропали без вести, война так и не закончилась. Они остались в том времени, и у них еще теплится маленькая надежда. Они ждут и верят. Их плач, это не плач по умершему, ибо они не видели тела покойника. Они плачут над своей судьбой, верят  в  чудо и надеются, что когда нибудь увидят своих близких.   

Эти женщины так и не смогли оплакать свои потери, ибо они не хотят верить в смерть своих любимых, они сопротивляются этой жестокой реальности, отвергают ее.

Они не хотят  верить, ибо поверив, они потеряют их навсегда. 

Снимая данный проект, я испытывал двоякое чувство. Мне казалось, что мой приход в их дом казался им знаком надежды, которой я им дать не мог. Я удивлялся тому, как они меня радушно встречают, будто я им принес радостную весть. Видя мое чувство вины, что я не оправдал их надежд на хорошие новости, некоторые женщины меня успокаивали, говорили о том, что видели в своих снах мой приход к ним …И это для них был некий знак сверху.  Некоторые благодарили, что я вспомнил о них. Никто не спрашивал, зачем я это делаю, зачем их снимаю? Если быть честным, я и не смог бы ответить им на этот вопрос. Просто я делаю то, что умею делать. И если я этого не сделаю, никто этого не сделает. 

Я просил их держать в руках фотографии пропавших без вести детей или мужей… Было видно, что делают они это не в первый раз… Многие снимали их : Красный Крест и т.д. К фотографиям, которые 20 лет висели перед ними, они привыкли, и эти фотографии, как это не кощунственно говорить, превратились в часть их среды обитания, в неотъемлемую часть интерьера. Эти фотографии, являясь символом их горя, помогали им смириться с утратой все эти годы… Но когда я просил их показать мне какой нибудь предмет, сохранившейся от сына, их лица менялись. Держа в руках вещи, которые лежали где то в сундуках 20 лет, они не могли сдерживать своих эмоций.

Зачастую, я забывал, что я пришел фотографировать. Я обнимал плачущих женщин за плечи и давал им выплакаться…
Война для этих женщин все еще не закончилась.

Этот проект -  об Армянской Женщине, оставшейся навсегда в этой войне.

В рамках проекта я снял более 40 портретов женщин, чьи близкие пропали без вести на войне и в последующие годы , - на линии соприкосновения двух армий.