Российские миротворцы разместились почти на всех направлениях. На  каждом пропускном пункте спрашивают, куда мы едем. Получив ответ, пропускают. К журналистам относятся подчеркнуто доброжелательно. На вопросы отвечают и сразу предупреждают, что видеосъемки запрещены. В нескольких местах произносят заученный текст: знаем, что вы выполняете свою работу, но – извините, видеосъемку проводить нельзя.   

По дороге в Шуши, в ста метрах от миротворцев стоит группа людей. Это родственники погибших, ждут возвращения выехавших в Шуши машин. Оттуда должны привезти тела погибших. У одного погиб брат, у другого – отец, у третьего – друг…

На одном из пропускных пунктов после недолгой беседы согласились, но предупредили: только после получения разрешения командования. А командование запрещает. На различных участках стоят военнослужащие наших войск. Они находятся на тех позициях, которые были до установления перемирия. 

По дороге встречаем солдат. Разговор не клеится. Повсюду озабоченные лица. “Как нам возвращаться домой с этим позором?” – спросил один из добровольцев. Они не хотели, чтобы их снимали. По пути мы десятки раз останавливали машину, чтобы поговорить с группами солдат. Беседовать действительно не удавалось. В одном месте командир попросил: “Не снимайте, мои солдаты не хотят, чтобы их снимали такими подавленными”. 

Проехав через несколько пропускных пунктов, мы добрались до Красного базара. Село подверглось мощным артиллерийским обстрелам, особенно в последние дни войны. Здесь мы встретили несколько местных жителей, которые даже в эти дни не покинули свое село. Они стали задавать нам вопросы, ответов на которые у нас нет… 

См.фотоисторию